Общей предпосылкой прогноза, а следовательно и схем обнаружения следовых картин является генетическая взаимосвязь признаков способа преступления, проявляемая на трех (документация, учет и отчетность) уровнях информации. При этом особая роль отводится первичной учетной документации как важнейшей базы доказывания налоговых и иных экономических преступлений.
Использование генетической связи наиболее полно реализуется в схемах оперативно-экономического (или как иногда его обозначают поискового экономико-правового) анализа.
Исходным пунктом для такой схемы поиска служит упоминавшаяся универсальность отражения преступлений на уровне отчетной бухгалтерской информации. Получение первичной информации о признаках способа совершения преступлений путем специализированного анализа отчетности наиболее перспективно при выполнении этой функции информационно-аналитическими подразделениями органов внутренних дел, контролирующими организациями, объединений хозяйствующих субъектов.
Преимущество аналитической схемы обнаружения преступлений состоит в ее априорной конспиративности, поскольку она базируется на внешней по отношению к контролируемому хозяйствующему субъекту экономической информации: к таковой относится отчетность организации, представленная в органы статистики и ФНС, а также информация о деятельности данного субъекта, полученная от других взаимосвязанных с ним данной организаций.
Так, в одном из областных центров РФ аппаратом ДЭБ была собрана информация об объеме поставок продукции покупателя от 30 наиболее крупных фирм, производящих ликеро-водочную продукцию, строительные материалы и другие хозяйственные товары в разрезе по каждому конкретному покупателю.
Затем эти данные были сопоставлены с отчетностью покупателей, представленной в органы ФНС. Как оказалось, целый ряд покупателей, получивших от избранных для анализа поставщиков значительные партии товара, представили за соответствующий период времени «нулевую» отчетность, т. е. произвели сокрытие объектов налогообложения путем утаивания реально-выполненной хозяйственной деятельности.
В специальных аналитических структурах для первичного поиска признаков преступлений могут на основе компьютерных технологий создаваться информационно-поисковые системы. Такая практика, в частности, получила распространение в объединениях страховых компаний, где путем сопоставления данных о страховых случаях, рассредоточенных в разных кампаниях, выявляют признаки ряда конкретных способов преступлений.
Элементы аналитической схемы при поиске признаков способа сведения преступлений в определенных пределах используются и непосредственно оперативными работниками. Известны случаи использования статистической отчетности группы аналогичных организаций для взаимного сопоставления показателей, наиболее чувствительных к конкретным способам совершения преступлений, таких, например, как уровень средней заработной платы или уровень относительной рентабельности производства. Чаще аналитический подход к выявлению преступлений применяется оперативными работниками во взаимодействии с работниками органов Федеральной налоговой службы.
Вместе с тем, возможности такого подхода ввиду синтетичности отчетных показателей в оперативной практике используются в ограниченном объеме. Исходная для прогнозирования следовой картины информация имеет обычно оперативный источник и относится либо к отдельным элементам способа совершения преступления (действия по созданию резерва для налоговых и иных же преступлений), либо значительно чаще (по нашим данным до 70%) — к конкретным лицам, предположительно совершающим преступления. Во втором случае прогноз о способе совершения преступления строится на основе данных о функциональных обязанностях конкретного работника в соответствующей организации и характерных именно для этой деятельности способах совершения преступлений.
Наиболее благоприятна ситуация, когда в оперативной информации имеются данные и о лицах, и о способе совершения преступлений. В этой ситуации прогноз о следовой картине выстраивается по схеме – от оперативной информации к документам, а затем уже по необходимости к данным учета и периодической отчетности. После построения модели следовой картины осуществляются оперативные мероприятия, производится корректировка выдвинутых гипотез, принимаются меры к обеспечению сохранности документов – будущих доказательств по уголовному делу.
Рассмотрим возникающие здесь проблемы на двух близких по содержанию примерах из оперативной практики.
Пример первый: старший уполномоченный ОБЭП УВД г. К получил информацию о том, что главный бухгалтер организации С. живет не по средствам, имеет в личном пользовании две автомашины и две квартиры, приобретенные в очень короткий промежуток времени. В общих чертах был характеризован и способ совершения преступления: С. создавала искусственную кредиторскую задолженность своей организации в пользу ряда торгово-коммерческих структур, производила этим организацию перечисления денежных средств с расчетного счета своей организации и затем по доверенности получала с этой организации автомашины, дорогую итальянскую мебель и другие материальные ценности.
Проверку этой информации оперуполномоченный проводил при участии привлеченной к сотрудничеству работницы бухгалтерии.
Были ксерокопированы документы – платежные поручения, счета-фактуры оформленные от имени поставщиков (где, например, вместо итальянской мебели значились водопроводные трубы) документы о списании якобы полученных ценностей на расходы организации. Ксерокопирование оказалось своевременным, поскольку в день, предшествующий началу назначенной оперуполномоченными ревизии, в организации произошел пожар, и все бухгалтерские документы оказались уничтожены.
В дальнейшем прогноз о несоответствии ксерокопий документов на получение ценностей с экземплярами документов, имеющихся в торговых организациях, получил подтверждение. Был установлен и круг сообщников С. из числа работников бухгалтерии.
Здесь положительным моментом можно признать действия по обеспечению сохранности документов. С другой стороны, к сожалению, остались без внимания действия работников самих торгово-коммерческих организаций, якобы поставляющих в организацию водопроводные трубы и другие ценности.
В этом смысле представляется более предпочтительным другой пример из оперативной практики.
Пример второй: к оперуполномоченным УВД г. Н обратились два инвалида Великой Отечественной войны, которые сообщили, что сотрудники отдела управления социальной защиты города В. предложили им написать заявления о получении бесплатных санаторных путевок. Им заранее было сказано, что на самом деле эти путевки они не получат и по ним поедут в санаторий другие лица. При первой же проверке эта информация подтвердилась. Было установлено, что по якобы выданным инвалидам путевкам в Сочинском санатории отдыхала В. со своим мужем.
Казалось бы, проблемы были исчерпаны. Однако, рассматривая данный сюжет как информацию о лице, представляющем оперативный интерес, оперуполномоченный изучил функциональные обязанности В. и выделил среди них типично «уязвимые» операции. Оказалось, что В. отвечала за снабжение детских учреждений игрушками, а также малоценным инвентарем, которые приобретались за счет средств фонда социальной защиты путем перечисления денег в торгово-коммерческую структуру. Как и в первом примере, оперуполномоченный спрогнозировал и выявил расхождения между экземплярами счетов-фактур имеющихся в управлении социальной защиты и в торговой организации. Например, в экземпляре счета-фактуры, имевшемся в торговой организации, была указана корпусная мебель или телевизор, а в экземпляре, имеющемся в управлении социальной защиты, значились детские игрушки и постельные принадлежности. Однако, в отличие от первого примера, он исследовал и причины расхождений. Работник коммерческой структуры Д. пояснил, что разные варианты счетов-фактур им выписывались по просьбе В., которая, кстати, сама по доверенности управления и получала реально отпущенные ценности. Но и здесь оперативный работник не остановился, а продолжил работу с учетными документами. Он выяснил, каким еще бюджетным организациям выписывались «двойные» счета-фактуры и установил еще четыре преступления, совершенные аналогичным способом в других организациях.
Естественно, менее благоприятна ситуация, когда исходная информация носит отрывочный характер и отражает лишь отдельные элементы способа совершения преступления. Здесь не исключается построение ложных следовых картин, что отрицательно влияет на процесс раскрытия преступлений.
Так, получив информацию о том, что в ряде сельскохозяйственных организаций, получающих дизельное топливо от одного и того же поставщика, тракторные моторы испытывают перегрузки, оперативный уполномоченный обоснованно выдвинул версию о пересортице: об отпуске поставщиком вместо дизельного печного топлива. Однако, признав на этой основе топливную компанию криминогенным объектом, выдвинутую версию для построения следовой картины оперативный работник вообще не использовал, в результате дело было возбуждено по другим, оказавшимися ложными основаниям, и впоследствии прекращено.
В целом, следует заключить, что для деятельности оперативных работников наиболее типично схема обнаружения следовой картины, которая может быть обозначена, как переход от оперативной информации к первичным документам и от них при необходимости к следующим более высоким уровням экономической информации. С другой стороны, при обратной схеме поиска – от отчетности к оперативной информации прогнозирование следовых картин практически во всех случаях включаю в себя систему документально — учетных и документальных несоответствий. Отсюда вопросы использования первичной учетной информации имеют равное отношение практике раскрытия любых экономических и налоговых преступлений. На этом основании они и включаются в состав общей методике работы с учетной документацией.
