Нравственно-правовое сознание является одним из ведущих факторов развития и поведения индивида — его отношений к реальной действительности в целом.
Анализ состояния и тенденций развития нравственного и правового сознания открывает возможности не только для выявления механизма развития и поведения индивида, но и для объективной оценки его духовных потенций, а значит, и для определения адекватных мер по их формированию. «…Действительное духовное богатство индивида всецело зависит от богатства его действительных отношений».
Рассматривая нравственное и правовое сознание в качестве неотъемлемых компонентов социализации индивида или гарантий правомерного поведения, необходимо отметить, что эффективность этих гарантий во многом определяется тем, насколько теоретически четко и практически однозначно трактуются генезис, цель, значение и содержание понятий нравственного и правового сознания. Немаловажное место принадлежит также установлению достоверного соотношения нравственного и правового аспектов в правосознании индивида.
В последние годы в юридической и другой литературе этим проблемам стало уделяться значительное внимание, но все же его основная часть направлена на формирование активной жизненной позиции законопослушных граждан. Вопросам воспитания нравственного и правового сознания подростков, в том числе из неблагополучных семей, являющихся, по существу, основным резервом правонарушений и преступлений несовершеннолетних, уделяется еще мало внимания. Ни в юридической, ни в философской (в том числе социологической) литературе еще не сложилось единого мнения о тех проблемах, которые являются ключевыми в определении места правового воспитания в коммунистическом воспитании несовершеннолетних.
Правосознание, как и сознание в целом, есть продукт общественно-исторической деятельности человека. В основе формирования правосознания лежит социальная детерминация, или условия быта и воспитания в конкретной микросреде. Точно так же, как нравственное, идеологическое, этическое, религиозное и другие виды сознания отражают специфические только для них категории, так и правосознание отражает правовые категории общественного бытия.
Индивидуальное правосознание практически неотделимо от нравственного. Если правовые знания являются материалом, из которого строится здание правового сознания, то нравственность — его духовный фундамент. Другими словами, правовые знания «нанизываются» на нравственный потенциал индивида, и человек приобретает такое качество, как правосознание.
Проходя в своем развитии через целый ряд сложнейших превращений, индивидуальное сознание находит свое отражение в двухуровневой характеристике правового сознания субъекта. Гносеологический уровень (или срез) определяется объемом и качеством знаний о правовых предписаниях и моральных нормах, регулирующих поведение субъекта. Он зависит от возраста, уровня образования, общей культуры, состояния психики и умственных способностей человека. Гносеологический «срез» правосознания позволяет определить состояние основных переменных личности, взаимосвязь и взаимозависимость с факторами, их формирующими. Иначе говоря, он обеспечивает возможность перехода к онтологическому анализу, дающему информацию уже о содержательной стороне генезиса правосознания индивида.
Аксиологический уровень правосознания определяется совокупностью ценностных ориентаций в нравственно-правовой сфере жизнедеятельности личности. Он зависит от адекватности нравственных и правовых предописаний общества потребностям, интересам, жизненным идеалам и убеждениям личности. Именно этот «срез» «позволяет вскрыть, насколько правовые нормы трансформировались в сознании человека в его моральные ценности. Следовательно, он может дать достаточно объективное представление о функциональном уровне правосознания индивида, который определяется фактическим или прогнозируемым поведением человека в обычных или экстремальных условиях.
В целом гносеологический и аксиологический уровни правосознания дают его фактическую структуру одновременно являются критериями социальной зрелости индивида. Исходя из сказанного, индивидуальное правосознание можно определить как качественную разновидность сознания, формирующуюся в процессе усвоения и преобразования правовых знаний и нравственных ценностей общества в социально-психологическое новообразование личности, в индивидуальный кодекс поведения и отношений к объективной реальности.
Данные исследований подтвердили гипотезу о прямо пропорциональной корреляционной зависимости между уровнем правосознания и антиобщественной направленностью личности несовершеннолетних из неблагополучных семей.
Раннему этапу формирования антиобщественной направленности несовершеннолетних соответствует инфантильный по содержанию и репродуктивный по механизму своего проявления уровень правосознания. Понятно, что ребенок в возрасте до 13 лет, в особенности из неблагополучной семьи, объективно не обладает необходимой суммой правовых знаний и способностью критического мышления. Нравственные воззрения несовершеннолетних из неблагополучных семей имеют серьезные дефекты. Поскольку поведение этих подростков строится, главным образом, на основе подражания взрослым, репродуцируя те варианты связей и отношений, которые культивируются в неблагополучной семье, их правосознание почти целиком обусловливается уровнем неблагополучия семьи. Почти все дефекты правового сознания носят еще неустойчивый характер и подвержены значительным (вплоть до крайних) колебаниям в ту или иную сторону.
Следующему этапу формирования антиобщественной направленности личности несовершеннолетних, являющемуся логическим продолжением первого (при неизменных или ухудшающихся показателях семейного неблагополучия), соответствует уже асоциальный по содержанию, но еще в значительной степени репродуктивный по механизму своего проявления уровень правосознания. Теперь в поведении подростка большая роль принадлежит личностным качествам и особенностям психики. Его поступки носят в большинстве своем осознанный и более целеустремленный характер.
Хотя правосознание такого подростка еще не отвергает социально-позитивное значение правовых норм, но и не стимулирует соответствующего поведения. Более того, оно предрасположено скорее к антиобщественной реакции на стимул, провоцирующий различные варианты поведения. Данный этап формирования антиобщественной направленности личности совпадает с процессом активного усвоения нравственных ценностей, поэтому правосознание несовершеннолетних, даже вопреки возрастающему объему правовых знаний, тяготеет к соответствию с исповедуемой моралью. Если к тому же учесть, что общее развитие этих подростков все сильнее отстает от сверстников, можно допустить, что обе тенденции служат основными предпосылками к формированию антиобщественного правосознания.
Правосознание несовершеннолетних на данной стадии антиобщественной направленности личности (несмотря на существенную деформацию морали) еще имеет элемент позитивной регуляции, но в основе ее лежат боязнь наказания и общесоциальная нетерпимость нашего общества к преступлениям. Считая эти мотивы достаточно серьезным основанием для надежды на успех в деле ресоциализации личности несовершеннолетних, хотелось бы, не претендуя на исчерпывающий и однозначный ответ, получить некоторую ясность в вопросе о мотиве соблюдения закона из «боязни наказания».
Вероятно, в силу своей деликатности, проблема, которую вольно или невольно необходимо рассматривать в качестве аргумента правомерного поведения, не получила достаточного развития. По-видимому, такой мотив соблюдения закона, как «боязнь наказания», нельзя отождествлять с коммунистическим правосознанием, т. к. последнее основывается на высоконравственных принципах, которых не может содержать названный мотив. Однако его исключение из арсенала средств предупреждения преступности и непризнание в качестве элемента правосознания было бы преждевременным. «Боязнь наказания» — это чувство, имеющее в своей основе биологические, психические и социальные корни. Биологически оно вытекает из безусловного рефлекса или естественной отрицательной защитной реакции страха как средства самосохранения живого существа. Детерминируясь реальной действительностью, реакция страха сама становится специфической формой ее отражения и вместе с положительными реакциями составляет всю эмоциональную сферу индивида. Иначе говоря, формируясь в процессе социального взаимодействия индивида в орган психики, страх неблагоприятных для него последствий становится одним из видов активной психической деятельности или необходимым и неизбежным социально-психологическим средством адаптации индивида в обществе.
Одной из сторон механизма регуляции человеческого поведения в период детства и в значительной части отрочества является усвоенная индивидом система запретов. Лежащая в ее основе боязнь неодобрения и наказания становится для данной категории одним из факторов правомерного поведения, а следовательно, и необходимым личностным качеством.
Анализируя процесс деформации личности и отмечая особую роль правосознания, следует обратить внимание на то, что еще одним фактором, усугубляющим формирование правосознания (и во многом нейтрализующим «боязнь наказания»), является вхождение несовершеннолетних из неблагополучных семей в неформальные группы. Поскольку эти группы не делят свое влияние и время с семейным неблагополучием, а дополняют его, факт вхождения в них превращается в решающее условие дальнейшей деформации правосознания личности. В итоге правосознание несовершеннолетнего как и направленность личности в целом, вступает в высшую для данного возраста антисоциальную фазу.
В генезисе правонарушений и преступлений несовершеннолетних основная роль принадлежит личным качествам. Третья стадия антиобщественной направленности личности и соответствующее ей правосознание характеризуются относительно высокой противоправной активностью. Ее отличительной особенностью является то, что подростки не только используют удобную для совершения правонарушений ситуацию, но и зачастую создают ее сами. Они становятся и активными участниками, и организаторами правонарушений, и основными «агентами» по вовлечению других несовершеннолетних в преступную деятельность. Именно поэтому подростки, «дошедшие» до третьей стадии антиобщественной направленности личности, представляют собой наиболее трудный профилактический объект.
Приведенный анализ динамического аспекта правосознания и направленности личности несовершеннолетних показывает, что их антиобщественная сущность имеет одни и те же корни и вытекает непосредственно из семейного неблагополучия. Аккумулируя в себе практически все стороны индивидуального развития (психофизиологические, нравственно-этические, теоретико-познавательные и ценностно-ориентационные), искаженное правосознание само становится внутренним условием противоправного поведения, еще более усугубляющим проблему семейного неблагополучия.
Следовательно, одной из основных задач практики борьбы с преступностью несовершеннолетних является не только нейтрализация и устранение семейного неблагополучия, но и организация правового воспитания, способного противостоять деформации правосознания личности. В связи с этим особенно важным становится выработка единого методологического подхода к вопросам понятия и сущности правового воспитания применительно к рассматриваемой категории несовершеннолетних. Ни абсолютизация правового воспитания, ни сведение его до уровня составной части другого вида воспитания не способствуют выработке практически целесообразного понятия правового воспитания, во всяком случае применительно к несовершеннолетним из неблагополучных семей.
На самом деле любой вид воспитания (правовое, нравственное, политическое, трудовое, эстетическое и т. д.) является составной частью коммунистического воспитания в целом, каждый из них так самостоятелен, как это возможно для отдельного звена одной взаимосвязанной цепи, т. е. каждый вид воспитания, имея свой собственный предмет и метод, является лишь относительно самостоятельным видом воспитания. В то же время нравственное воспитание занимает несколько иное положение. Дело в том, что все виды коммунистического воспитания имеют в своей основе исторически, экономически и политически обусловленные нормы морали. Иначе и невозможно, т. к. мораль, по выражению В. Н. Назарова, явилась одним из исходных способов познания человеком своего исторического бытия и перспективы развития. И, вследствие этого, она с самого начала сложилась и выступала не только как способ социальной регуляции поведения людей, но и как способ мировоззренческой ориентации человека в окружающем его мире…
Таким образом, нравственное воспитание выступает в определенном двуединстве. С одной стороны — как специальная дисциплина, изучаемая этикой и потому рассматриваемая в качестве отдельного звена в цепи коммунистического воспитания. С другой стороны — как процесс общественно-исторической трансформации норм морали в каноны других социальных дисциплин и потому рассматриваемый уже в качестве исходной базы для организации всех видов коммунистического воспитания. Нравственный аспект органически входит в содержание правового воспитания.
Сочетание нравственного и правового воспитания или выделение нравственного аспекта в правовом воспитании несовершеннолетних из неблагополучных семей обусловлено специфичностью условий их жизнедеятельности, а также особенностями социально-психологической характеристики и морального состояния объекта воспитания.
Из анализа условий жизнедеятельности несовершеннолетних, приведенного в предыдущей главе, видно, что они действительно специфичны.
Семейное неблагополучие, членство в неформальной подростковой группе, конфликт с социальными институтами подводят несовершеннолетних к самоизоляции от общества. Ближайшее окружение объективно лишает их самого важного для социализации индивида механизма общения с законопослушной, нравственно здоровой средой» где человек формирует свои явственные и правовые воззрения по образу и подобию класса, где для того, чтобы так или иначе поступить, «человек сначала смотрит, как в зеркало, в другого человека», где правовой инфантилизм компенсируется морально-политической зрелостью окружающих, где индивидуальное правосознание корректируется групповым. Иначе говоря, несовершеннолетние из неблагополучных семей не имеют в сфере своего непосредственного общения позитивной нравственной детерминанты, а потому объективно не могут иметь позитивного правосознания.
Несовершеннолетние из неблагополучных семей не имеют и субъективной основы, достаточной для выработки позитивного правосознания. Помимо уже отмеченных в предыдущих параграфах деформаций личности, у большинства подростков к 14—15 годам складывается относительно стойкая морально-этическая деформация. Наряду с общей несформированностью мировоззрения этих подростков отличает ярко выраженная противоречивость и ложность идеалов.
Например, при ответе на вопрос «Кто является для тебя образцом, идеалом в жизни?» 12% опрошенных назвали героев художественных произведений и исторических личностей, 9%—отца или мать, 2%—других родственников, 38% ответили, что у них нет никакого идеала, а остальные назвали антиобщественный идеал. Вероятно, поэтому более 60% подростков в качестве основного критерия человеческого авторитета признают физическую силу, властность, умение держать язык за зубами и т. п.
Несформированность нравственного идеала, кроме всего прочего, отрицательно сказывается и на силе воли подростка. Как отмечал известный психолог С. Л. Рубинштейн, даже люди с сильной волей, если у них нет твердого мировоззрения, четкого осознания дела, «руководящих начал», в сложных обстоятельствах неизбежно проявляют нерешительность, колебания, что часто способствует совершению правонарушений.
Особое место в нравственной характеристике несовершеннолетних принадлежит привычке к употреблению алкогольных напитков. Наибольшую при этом тревогу вызывают те подростки, которые систематически употребляют алкоголь (28%) или не видят в этом какого-либо вреда или порока и намерены употреблять спиртные напитки и в будущем (27%). Поскольку алкоголизм является наиболее сильным из факторов индивидуальной деморализации, его употребление в несовершеннолетнем возрасте рассматривается как показатель нравственной неполноценности и развращенности личности. Разрушая механизм психологической координации, ослабляя или даже полностью парализуя способность к самоконтролю и критической оценке поведения, состояние опьянения окончательно нейтрализует остатки позитивной морали, и поведение развивается в привычном для подростков с антиобщественной ориентацией направлении. В таком состоянии для большинства из них уже не имеет значения ситуация. Возбужденный алкоголем подросток, имеющий стойкую антисоциальную ориентацию, создает ситуацию, порой провоцирующую самое гнусное и жестокое преступление. О серьезных дефектах морали, послуживших основой антиобщественного правосознания несовершеннолетних, можно судить, например, по ответам подростков, совершивших преступления и правонарушения, на вопросы специального блока задач, в которых имитируются преступления, совершаемые несовершеннолетними. Так, на вопрос о том, как бы они поступили, оказавшись на месте того или иного участника описываемых в задачах событий, более 30%, правильно квалифицировавших действия одного из участников готовящегося ограбления как преступные, ответили, что он поступил честно, не сообщив в милицию о готовящемся преступлении. Более того, почти 32% прямо ответили: «Хотя это и не по закону, но я тоже не проболтался бы о готовящейся операции».
Характерной для данного уровня морали является также позиция несовершеннолетних, занятая при ответе на вопрос: «Как бы вы поступили на месте ребят после того, как вам стало известно, что один из вашей компании, посвященный в план операции, «порвал» с группой?». Почти 46% подростков, совершивших правонарушения и преступления, ответили, что «отложили бы операцию», «предупредили бы его, чтобы молчал» или «завершили бы задуманное». Еще более 40% дали не определенный, но явно не позитивный ответ: «не знаю, как бы поступил»; «не участвовал бы в этой операции»; «избил бы за предательство» и т. п. Из сказанного следует, что большинству исследуемых несовершеннолетних из неблагополучных семей, совершивших правонарушения и преступления, свойственна глубоко укоренившаяся аморальная ориентация, а вместе с тем и криминальный потенциал.
Таким образом, несовершеннолетние из неблагополучных семей, вставшие на путь правонарушений, не располагают ни объективными, ни субъективными основаниями для формирования позитивного правосознания. Именно поэтому правовое воспитание данной категории несовершеннолетних должно предполагать формирование нравственного потенциала, обеспечивающего позитивное восприятие правовых предписаний; убежденность в единстве нравственных и правовых требований; осознание гуманности социалистических законов; уверенность в неотвратимости и справедливости правосудия; негативное отношение к преступлениям и пьянству; отрицательное отношение к особо опасным государственным преступлениям. Дополнив этот перечень правовыми знаниями, необходимыми и достаточными для достижения цели правового воспитания несовершеннолетних из неблагополучных семей, можно считать его предметной областью данного вида деятельности. Разумеется, не исключена возможность расширения предметной области правового воспитания, но при условии, если это не будет выходить за рамки его понятия применительно к рассматриваемому объекту.
Безусловно, минимум правовых знаний должен быть рассчитан и на перспективу, но не превышающую пределов, обусловленных следующей за ближайшей целью правового воспитания несовершеннолетних целью.
Основной методологической предпосылкой правового воспитания становится поэтапное формирование того минимума знаний, который определяется его предметной областью и достигнутым уровнем правосознания объекта. Суть поэтапности правового воспитания состоит не в том, чтобы сперва распространять правовые знания и уже потом (на втором этапе) прививать навыки правомерного поведения, а в том, чтобы, формируя целостную систему нравственных и правовых знаний и убеждений, переходить от ближайшей цепи правового воспитания к промежуточной и конечной
Можно выделить три основных аспекта правового воспитания несовершеннолетних из неблагополучных семей, в единстве которых раскрывается его общесоциальное и специальное назначение. В теоретико-методическом аспекте это относительно самостоятельный вид коммунистического воспитания граждан, формирующий правовые знания, идеологию, чувства и привычки правомерного поведения как одну из форм общественного сознания. В специально-криминологическом аспекте это социально-правовая мера предупреждения преступности вообще и рецидивной в частности, предусматривающая нейтрализацию криминогенных внешних условий жизнедеятельности индивида и его антиобщественных личностных образований, а также ресоциализацию нравственного и правового сознания. В уголовно-правовом аспекте это составная часть процесса принудительного исправления и перевоспитания личности преступника, обусловленного особенностями объекта и спецификой его постсудебного местопребывания. Она предусматривает последовательную нейтрализацию противоправных и аморальных ориентаций, целенаправленное формирование системы нравственно-правовых знаний и правовой психологии, обеспечивающих достижение конечной цели правового воспитания, которая вытекает из назначения правоприменяющего института и социально-экономических возможностей общества.
Безусловно, постановка цели правового воспитания имеет определяющее значение для организации данного вида деятельности и применительно к исследуемой категории. От постановки цели зависит не только реальность и цена ее достижения, но и сама возможность предупреждения правонарушений несовершеннолетних. К сожалению, в теории предупреждения преступности еще не решен до конца вопрос о целях правового воспитания применительно к различным категориям несовершеннолетних. Правда, анализ различных концепций цели правового воспитания позволяет надеяться на возможность позитивного решения этой задачи. Дело в том, что большинство из них не имеют принципиальных разногласий и не отменяют, а чаще всего дополняют друг друга.
Анализ позиций тех или иных авторов в отношении целей правового воспитания обнаруживает довольно последовательную тенденцию к их макеймализации, к стремлению возложить на правовое воспитание запредельные цели. Например, одни авторы считают, что целью правового воспитания является распространение правовых знаний, формирование правовых убеждений, культуры, чувства уважения к нормам права, убежденности в необходимости их исполнения. Другие в цель правового воспитания включают привитие навыков правомерного поведения и воспитание привычки соблюдать и исполнять законы. Третьи к этому перечню добавляют воспитание социально-правовой активности Четвертые относят воспитание высокой социально-правовой и социально-политической активности. Пятые добавляют сюда выработку устойчивых, твердых социальных качеств, творческое участие в применении норм социалистического права, в их совершенствовании, в охране социалистического правопорядка.
Определение цели правового воспитания конкретной категории граждан должно, как представляется, исходить из учета ряда общих и специальных объектообразующих признаков. К числу первых из них относятся возрастные, профессиональные и должностные признаки. При этом цель должна быть достижима именно в пределах того состояния индивида, по которому он был отнесен к объекту правового воспитания, т. е. изменение этого состояния влечет за собой изменение целей, средств и методов воздействия.
Среди общих признаков, обусловливающих цель, следует выделить также то, какое общевоспитательное или ресоциализирующее назначение имеет правовое воспитание. Поскольку несовершеннолетние из неблагополучных семей представляют собой довольно неоднородную по уровню правосознания категорию, к специальному объектообразующему признаку мы отнесли наличное состояние правосознания и условия жизнедеятельности объекта.
Исходя из того, что наличный уровень правосознания индивида во многом определяет предметную область и цели правового воспитания, анализ этого уровня следует считать исходным условием организации правовоспитательной деятельности. Низкое правосознание может выступать в качестве самостоятельного фактора правонарушений и преступлений несовершеннолетних, а уровень правосознания становится универсальным критерием оценки вероятности рецидива антиобщественного поведения и показателем эффективности правового воспитания несовершеннолетних. Анализ уровня правосознания является не только исходной, но и конечной операцией всей правовоспитательной деятельности.
Условно разделив всю исследуемую совокупность на преступников, правонарушителей и педагогически трудных подростков и проанализировав результаты решения предложенных им задач на знание тех норм права, в сфере которых происходит большинство совершаемых ими правонарушений преступлений, мы получили данные о низком уровне правовых знаний. Из всех обследованных несовершеннолетних только 21% отнесенных к категории преступников, 23,5% — правонарушителей и 17% — трудных смогли правильно оценить ситуацию, о которой шла речь в предложенных задачах. Почти 60% преступников, 77% правонарушителей и 81 % трудных неправильно истолковали такие понятия, как соучастие, необходимая оборона Абсолютное большинство опрошенных дали неправильный ответ на вопрос о пределах необходимой самообороны. Если около 60% совершивших преступления и 58%—правонарушения сравнительно правильно определяют возрастные пределы уголовной ответственности, то почти 80% трудных имеют о них явно искаженное представление. Значительная доля исследуемых (около 30 % совершивших правонарушения и преступления) и особенно трудных (66%) имеет ошибочное понимание об основаниях отсрочки от исполнения приговора, а 72% преступников, 78,5% правонарушителей и более 80% трудных имеют также слабое и превратное знание об ответственности за недонесение о готовящемся или совершенном преступлении.
Характерным почты для 40% совершивших преступления, 40% — правонарушения и более чем для 60% трудных подростков является ошибочное представление об ответственности родителей за правонарушения и преступления, совершенные их детьми. Конечно, особенно настораживающим фактором является то, что 29% совершивших преступления, 26,5% — правонарушения и почти 40% трудных не смогли отличить озорство от дисциплинарных и административных проступков, а проступки — от преступлений.
Рассматривая знание норм права в качестве материальной основы правосознания и сопоставляя вышеприведенные данные с результатами анализа нравственных воззрений, можно сделать вывод о высокой вероятности рецидива антиобщественного поведения всеми исследуемыми категориями несовершеннолетних, т. е. уровень правосознания как бы очерчивает структуру предметной области правового воспитания несовершеннолетних из неблагополучных семей и его ближайшую цель. Анализ уровня правосознания конкретного индивида помогает избегать многообразия в толковании целей правового воспитания.
Вытекая из уровня правосознания и отражая его проблемы и дефекты, предметная область правового воспитания заключает (или должна заключать) в себе фактически комплекс элементов, из которых складываются все (от первичной до конечной) цели правового воспитания конкретного индивида. Применительно к несовершеннолетним из неблагополучных семей она определяется изложенным ранее понятием или предметной областью правового воспитания. Следовательно, общей целью правового воспитания несовершеннолетних из неблагополучных семей является формирование правосознания как средства ресоциализации и условия позитивного развития личности.
Говоря о правосознании как цели правового воспитания несовершеннолетних, необходимо уточнить вопрос о пределах или уровне его развития в условиях семейного неблагополучия. Правосознание — это качественная разновидность или даже форма существования общественного сознания, поэтому допускается, что правосознание любого уровня, точно так же, как и сознание в целом, став «руководством к действию», неизбежно трансформируется в обыденное правовое сознание. Оно приобретает такое состояние, «когда содержание соответствующих правовых предписаний настолько глубоко вошло в структуру личности, что уже не отражается непосредственно в сознании человека».
В связи с вышеизложенным кажется неправомерной позиция Б. А. Грушина, считающего, что обыденное сознание неспособно проникать вглубь вещей, что этот конгломерат взглядов и настроений не имеет связи между собой, но если такая связь и существует, то она не имеет логической природы. Продолжив логику данного рассуждения, можно прийти к выводу, что обыденное правосознание (по аналогии с обыденным сознанием) — это стихийное, непредсказуемое, сугубо эмоциональное и неуправляемое свойство, равноценное предрассудкам, и что руководствоваться в своем поведении можно лишь идеологически систематизированным, научным правосознанием.
Близкой к этой является и позиция В. А. Щегорцева, который оценивает обыденное правосознание как ограниченное, сочетающее в себе передовые взгляды и настроения с отсталыми и даже реакционными. Неприемлемой кажется и позиция тех авторов, которые, заменяя понятие «обыденное правосознание» на эмпирическое, относят его к низшему уровню, сетуя при этом на то, что ор не предполагает полного овладения юридическими знаниями даже в какой-либо одной области и в этом смысле не отражает теоретического (или должного) уровня правосознания.
Думается, обыденное правосознание, как на групповом, так и на индивидуальном уровне, является закономерным проявлением общественного правосознания. Считая повседневный опыт людей материалистической основой, источником обыденного сознания, В. И. Ленин самым решительным образом выступал против сведения обыденного сознания и присущего ему здравого смысла до уровня предрассудков обывателя. Вопрос состоит не столько в том, чтобы выяснять подлинное содержание обыденного правосознания, сколько в необходимости последовательно приближать повседневную правовую психологию и обыденное правосознание масс к общественному уровню.
Конечной целью правового воспитания несовершеннолетних из неблагополучных семей является формирование обыденного правосознания, гарантирующего законопослушное поведение. В связи с этим ошибочным кажется определение, данное законопослушному поведению В. А. Щегорцевым, который понимает под ним такое состояние личности, когда ее желания, интересы и цели расходятся с зафиксированными в праве желаниями, интересами и целями общества, но личность сознательно подчиняет им свое поведение.
Если допустить возможность такой ситуации, когда желания, интересы и цели личности расходятся с общественными, а она тем не менее характеризуется законопослушным поведением, то тогда надо допустить и то, что не личные, а общественные желания, интересы и цели обусловливают поведение индивида. Следовательно, для того чтобы личность была законопослушной, достаточно иметь соответствующие общественные установления. Согласно этой концепции, появляется способ решения самых сложных задач правового воспитания, стоит лишь возвести их в ранг желаний, интересов и целей общества. Тогда даже самого закоренелого преступника) будет не трудно сделать активным борцом с преступностью. Но если личность руководствуется боязнью потерять те личностные и общественные блага (ценности), которыми она пользуется на свободе, значит, эти ценности для нее наиболее важны и актуальны и личность не помышляет о преступлении. Если человек подчиняет свое поведение общественным требованиям, то о возможности каких-то тайных расхождений с ними можно, только догадываться.
Законопослушным, на наш взгляд, можно считать такое поведение, при котором индивид, руководствуясь личной или общественной целесообразностью, не нарушает основных правовых предписаний общества, но, в силу недостаточной социализации, еще не готов к более активной социально-правовой деятельности. Последнее разрешимо лишь сочетанием всех видов коммунистического воспитания. Считая вполне достаточным и наиболее реальным для несовершеннолетних из неблагополучных семей формирование такого уровня правосознания, которое обеспечивает законопослушное поведение, исходим из того, что оно основывается на осознании индивидом недопустимости противоправного поведения. Иначе говоря, формирование правовой психологии является неотъемлемой частью правового воспитания несовершеннолетних.
Правовая психология, основанная на морали осуждения правонарушений, обусловливает не только обыденное правосознание, но и создает фундамент социалистической правовой сознательности, которая гарантирует уже твердое правомерное поведение. Трудно согласиться с мнением, допускающим возможность сочетания социалистической правовой сознательности и противоправного поведения.
Понимая под социалистическим правосознанием общественно необходимый для данного общественного строя уровень правосознания, представляется, что объяснение названной концепции может вытекать либо из несовершенства правовой идеологии общества, либо из терминологической неудачи авторов, называющих социалистическим такой уровень правосознания, который порождает правонарушения. Они считают недопустимой, крайностью оценивать правосознание, порождающее правонарушения, как отклоняющееся от социалистического, антиобщественное.
Если принять условие авторов, объясняющих данный парадокс (социалистическое правосознание порождает. Правонарушения) незнанием законов, слабостью навыков их исполнения и противопоставлением закона и «хозяйственной целесообразности», то тогда в понятие социалистического правосознания надо вложить и его антипод, а также предусмотреть в правоохранительной деятельности методику выявления, нравственного и юридического оправдания лиц, совершивших преступления, не нарушив принципов Социалистического правового сознания. По нашему мнению (Вопреки мнению авторов анализируемой концепции), нет преступлений, морально или юридически оправдываемых, не имеющих в своей основе дефектов морального и правового сознания.
Считая социалистическое правосознание основой формирования правовой психологии масс, мы исходим из того; что общим как для социалистического, так и для обыденного уровней правосознания является принцип недопустимости правонарушения, что и выступает конечной целью правового воспитания несовершеннолетних из неблагополучных семей. Тогда к первичной цели можно было бы отнести нейтрализацию антиобщественных воззрений, а к промежуточной — формирование правовой психологии. Границы целей весьма условны, ибо реализация каждой из них предполагает одновременное применение различных, в том числе неправовых, методов перевоспитания, имеющих свои цели. Подобная градация целей представляется необходимой, т. к. она отражает последовательность программы правового воспитания.
Непременным условием успешного решения проблемы праворесоциализации будет пропорциональное сочетание нравственного и правового аспектов. Решающим фактором в деле предупреждения преступности остается, нейтрализация и профилактика семейного неблагополучия как основного источника деформации нравственного и правового сознания несовершеннолетних. Поэтому программа ресоциализации, в том числе и правового воспитания анализируемой категории, должна предусматривать кардинальные меры в отношении всех без Исключения субъектов семейного неблагополучия. Практика показывает, что иной подход к решению этой проблемы малоэффективен. Только непрерывный процесс формирования нравственного и правового сознания (как способ социальной защиты), ориентированный на названные условия, способен поднять его до уровня социально-типичного и сделать подлинным регулятором; социально-позитивного поведения.
