Для данного типа наиболее характерным является соседство криминогенного симптомокомплекса с позитивными установками и зависимость по силе и формам проявления от ситуации.
Если в предыдущем типе 89% родителей не имеют постоянного места работы или имеют длительные (до 6 месяцев) перерывы в работе, то в ординарно-криминогенном типе 48% родителей имеют постоянное место работы, 16% — временную или сезонную работу. Почти у 35% семей, в которых есть отец, мать, один из родителей или лица, их заменяющие характеризуются более позитивным, хотя и не безупречна, мировоззрением и поведением, т. е. в ординарно-крииминогенном типе присутствуют лица с разной социальной направленностью личности, а родитель не лишен позитивных качеств.
Однако то, что на ординарно-криминогенный тип приходится 53% всех неблагополучных семей и около половины правонарушений несовершеннолетних, говорит о его высоком распространении и криминогенности. Здесь 52% подростков являются правонарушителями. В целом же антиобщественная направленность личности характерна для 67% детей. Правда, при оценке криминогенности семьи этого типа необходимо учитывать то, что уровень общественной опасности совершаемых подростками правонарушений несколько ниже того, который характерен для подростков первого типа.
Одной из отличительных особенностей ординарнокриминогенного типа является не хроническое, но частое пьянство отца и в 47% семей — обоих родителей, а также то, что оба родителя исповедуют обывательскую психологию. Частнособственнические и эгоистические позиции родителей настолько явно выражены, что их по силе своего отрицательного воздействия на формирование личности несовершеннолетнего можно сравнить с противоправной позицией родителей из первого типа семей. Дело в том, что образ мыслей данной категории родителей не распространяется далее денежного расчета и собственных удовольствий. Здесь самым причудливым образом сочетаются меркантилизм мотивов деятельности с широтой расходов на увеселительные мероприятия, жажда личного благополучия с небрежностью в воспитании детей, крайне снисходительное отношение к себе с полным отсутствием сопереживания к людям, неудовлетворенность своим положением с нежеланием что-либо делать для его изменения.
Полное равнодушие ко всем социальным мероприятиям общества (если из них нельзя извлечь пользу), стремление получить от общества как можно больше за меньший труд или, если возможно, то и без труда ведущие компоненты образа жизни такой семьи. Негативное значение их существенно усиливается в связи с тем, что у подавляющего большинства родителей этого типа на пути легального удовлетворения своих потребностей возникает целый ряд объективных препятствий (низкий уровень образования, профессиональной квалификации и т. д.). Характерным для них является также наличие противоправных ориентаций и поступков. Почти 80% родителей не считают Преступлениями взятку, спекуляцию и мелкие хищения на производстве. По данным исследования, около 30% родителей ранее привлекались к уголовной и административной ответственности, а почти 30% отцов и 6% матерей побывали в медвытрезвителе.
B основе формирования ординарно-криминогенного типа семьи стоят лица, антиобщественная направленность которых «унаследована» с детства (78%), т. е. которые сами воспитывались в неблагополучной семье.
В отличие от предыдущего типа, большинство анализируемых семей (66%) имеют обоих родителей. Основное место в криминогенном симптомокомплексе этих лиц принадлежит глубоким нравственным деформациям. Психологически это объяснимо, по-видимому, эффектом нарастающего чувства безнаказанности за отступления от норм морали. Не имея с детства социального иммунитета, т. е. нравственной основы противостояния соблазнам, эксплуатируя чувства общественной терпимости и даже снисхождения к «жертвам» алкоголизации, эти лица усвоили допустимость ненаказуемых или мало наказуемых отклонений от норм морали и права.
Руководствуясь принципом «проще обойти законы, чем затрачивать энергию на их соблюдение», анализируемые лица меняли даже работу и профессию, пока не находили место, где этот принцип не ущемляется. Вероятно, поэтому более 31 % родителей данного типа семей, ранее работавшие в производственных коллективах, перешли в сферу быта, торговли, общественного питания, став разнорабочими, приемщиками, грузчиками, подсобниками и т. д., т. е. стали работать там и в том качестве, где можно быть относительно не зависимыми от основного коллектива и спокойно исповедовать свою мораль.
С социальной точки зрения, процесс криминализации подсобных лиц обусловлен, вероятно, не только социальной «наследственностью», но и наличием общественных условий, допускающих возможность отчуждения или выпадения из сферы социального взаимодействия отдельных лиц и семей.
Среди условий, способствовавших криминализации водителей ординарно-криминогенного типа неблагополучных семей, следует назвать простоту и легкость, с которой лица с антиобщественной направленностью личности увольняются с работы. Почти 44% родителей из числа ранее работавших на промышленных предприятиях были уволены без отработки установленного в этих случаях срока.
Последнее подчеркивает стремление предприятий скорее избавиться от подобных лиц, нежелание заниматься судьбой «трудных» взрослых и тенденцию перекладывать эти заботы на других. В итоге большинство таких лиц оказываются «ничейными», предоставленными самим себе.
Другим условием криминализации субъектов семейного неблагополучия является отсутствие специально организованной и нормативно регламентированной системы предупреждения семейного неблагополучия и декриминализации уже сформировавшихся неблагополучных семей. Не представляя собой предмет правоохранительной деятельности, семейное неблагополучие как бы получает право на существование. Во многих случаях даже совершение правонарушения несовершеннолетним не вызывает каких-либо последствий для такой семьи, т. к. она может стать предметом правоприменительной деятельности в весьма ограниченных случаях. Это вольно или невольно порождает у субъектов семейного неблагополучия сознание безнаказанности, допустимости жить по иным, пригодным лишь для себя законам, не нарушающим пределов, за которыми следует уголовное наказание.
Промежуточный, между законом и его нарушением, образ жизни родителей семей ординарно-криминогенного типа и возникающая в этой связи неопределенность юрисдикции семейного неблагополучия служат благодатной почвой для существования этого социально отклоняющегося явления. Более того, известный «правовой вакуум» вокруг семейного неблагополучия обусловливает последующую криминализацию семьи.
По данным исследований, именно допустимость (в рамках закона) жить по своим безнравственным канонам служит одной из причин того, что почти четвертая часть семей активно-криминогенного типа образуется за счет криминальной трансформации ординарно-криминогенного типа. Все это говорит о том, что ординарно-криминогенный тип семейного неблагополучия требует к себе первоочередного внимания. Но это и наиболее сложный для профилактики объект, т. к. ему свойственна скрытность происходящих антиобщественных процессов. При организации профилактики эти семьи выявляются лишь при анализе причин и условий, порождающих правонарушения несовершеннолетних.
