Макс Шелер вошел в историю философии как основоположник феноменологического направления в аксиологии. Центр философских интересов Шелера — это человек и проблемы его бытия.
Проблема человека и его особого положения в космосе у Шелера тесно связана с проблемой ценностей, которой посвящен его капитальный труд «Формализм в этике и материальная этика ценностей». Шелер ставит задачу раскрыть природу ценностей, обосновать их систему и иерархию и доказать, что феноменологический метод наиболее эффективен для адекватного познания ценностей.
Природа ценностей
Шелер различает ценности и их носителей. Ценности он определяет как объективные качественные феномены, независимые от сознания субъекта и от предметов, в которых они являются. Ценности имеют своих носителей (Werttrager) и в них становятся действительными (werden wirklich). Такими носителями являются личности, вещи и т. д. Однако бытие ценностей, по Шелеру, независимо от бытия их носителей. Ценности не являются свойствами их носителей. «Совершенно подобно тому, как красное дано мне в виде чистого экстенсивного (протяженного) качества, — пишет Шелер, — как например в чистом цвете спектра, а не как настил телесной поверхности, так же и ценности, такие как приятное, прелестное, милое, радостное, благородное, доступны мне в принципе, без того, чтобы при этом представлять их себе в виде свойств вещей или людей».
В качестве важнейшего аргумента в пользу независимости ценностей от их носителей Шелер выдвигает положение, что ценности, как таковые, и их строй не изменяются вместе с изменением ценностей людей и вещей, т. е. носителей. Так, замечает он, ценность дружбы, как таковой, вовсе не изменяется от того, что друг может оказаться предателем.
Весь мир, согласно Шелеру, украшен и как бы пропитан ценностями, представляющими собой своего рода космические начала. Если, например, материальные блага являются носителями ценности, то ценность как бы насквозь проникает их, создает единство всех других качеств, таких как форма и цвет, является ведущим началом этих качеств; именно ценность обусловливает целостность и внутреннюю структуру благ.
Шелер решительно опровергает субъективистский взгляд, будто ценности существуют лишь постольку, поскольку они чувствуются или могут чувствоваться. Заслуга феноменологии им усматривается именно в том, что она установила факт независимости ценностей от субъекта и показала, «что в акте чувствования ценностей сама ценность дана как нечто совершенно отличное от чувствования, и поэтому исчезновение чувствования не затрагивает ее бытия». В качестве аргумента против субъективизма Шелер выдвигает и то обстоятельство, что существуют не только такие ценности, которые мы раскрыли и которые уже принадлежат к нашему «ценностному миру», но также и такие, которых мы не воспринимаем.
Итак, Шелер рассматривает ценности как независимые от сознания активные объекты, действующие на субъект посредством своих носителей. Благодаря настойчивому подчеркиванию активного характера ценностей они выступают в феноменологической аксиологии как действенное начало, а субъект остается пассивным, лишь созерцающим их. Феноменология порывает с традициями немецкого классического идеализма, раскрывавшего, хотя и на ложной идеалистической основе, действенную роль субъекта, и это является шагом назад.
Шелеровская концепция природы ценностей противоречива и несостоятельна. Антиисторизм, метафизичность его аксиологической концепции очевидны. Ценности у Шелера — не гипостазированные понятия Платона. Такой взгляд для Шелера неприемлем, ибо платоновское рационалистическое истолкование природы ценностей не удовлетворяет его. Причина этого лежит в его антиинтеллектуализме, в его иррационалистическом мироощущении. Шелер считает ценности объективно существующими, эмоционально окрашенными «фактами». Такой «факт», включающий в себя эмоциональное, неизбежно содержит и элементы субъективизма. Шелеровские «факты» — это не идеи, и не понятия, но это также и не факты обыкновенной человеческой чувственности, а метафизически гипостазированная, абсолютизированная и оторванная от человека эмоциональность.
В аксиологии Шелера переплетаются и сочетаются элементы как субъективного, так и объективного идеализма со значительным перевесом в сторону последнего, что характерно для Шелера как католического мыслителя, последователя Августина и Паскаля.
Шелер рассматривает также вопрос об относительности ценностей. Наше «я», по его мнению, не является необходимой предпосылкой существования ценностей: «Бытие ценностей столь же мало предполагает «я», сколь мало его предполагает бытие предметов (например, чисел) или бытие всей вообще природы».
Шелер, таким образом, пытается решать проблему ценностей вне соотношения субъекта и объекта. А это совершенно неправильная постановка вопроса. Невозможно уяснить себе природу ценностей, не поняв соотношения субъективного и объективного элементов в категории ценности. Ценность не только субъективна. Она включает в себя и реальное объективное содержание и поэтому представляет собой диалектическое единство противоположных сторон. Но такая трактовка природы ценностей отвергается Шелером. Он полностью отбрасывает субъект, метафизически отрывает ценности от человека, абсолютизирует в них момент объективности и превращает ценность в пустую и мертвую абстракцию. Метафизическая односторонность и окостенелость, характерные для шелеровского идеализма, не дают ему возможности понять реальную диалектику субъективного и объективного в ценностях. Так, он не видит различия между независимостью бытия ценностей от субъекта и независимостью материального мира. Он ошибочно полагает, что это — независимости одного и того же порядка.
Шелер признает, что ценностный мир человека не есть нечто неподвижное, а развивается исторически. Но как же быть тогда с фундаментальным положением его феноменологической аксиологии о неизменности ценностей, об их абсолютно объективном, безотносительном характере? Чтобы выйти из затруднения, он вводит понятие «структура переживания ценностей» (Erlebnisstruktur der Werte). Эта структура носит у него исторический характер и определяется не законами природы человеческого духа, а социальными факторами. Таким образом, настаивает Шелер, элементы субъективизма и релятивизма следует относить к «структуре переживания» ценностей, а не к самим ценностям как таковым.
Он призывает преодолеть узкие рамки этой структуры у современного человека и дает своеобразные рецепты расширения мира наших ценностей. Так, он предлагает положить в основу жизни не принцип капиталистической конкуренции, не классовую вражду, а принцип солидарности и оценивать блага в соответствии с этим принципом, считать наиболее ценными те материальные блага, которыми может пользоваться возможно большее количество людей (например, воздух, вода, частично земля). Надо дать людям доступ к таким ценностям, которых еще никто не чувствовал, разрушить стены тюрьмы, загораживающей ценности, изменить мироощущение человека. Чем полноценнее личность, тем больше ценностей она видит и открывает на каждом шагу. «Набожная душа, — пишет он, — всегда тихо благодарит за простор, свет, воздух, за милость существования ее рук, ее членов, ее дыхания, и тогда населяется ценностями все то, что для других лишено их. Слова францисканцев «Omnis habemus nil possidentes» — («Все имеем мы, ничем не обладающие») выражают направление, в котором надо освобождать чувствование ценностей от указанной субъективной ограниченности».
Социальная направленность этих рассуждений Шелера очевидна. Предлагаемая им «реформа» ценностного подхода к миру есть не что иное, как стремление направить внимание трудящихся, изнывающих под бременем капиталистической эксплуатации, на религиозно-духовные ценности и такие общедоступные ценности, как например вода и воздух, и отвлечь от реальных ценностей жизни, от ценностей материальных благ. Кроме того, шелеровская аксиология не вскрывает реальной, объективной основы, на которой вырастают и создаются материальные ценности. Такой основой являются материальные блага, значение которых Шелером игнорируется, тогда как только обладание хотя бы минимумом этих благ создает условия для развития социальных и духовных ценностей.
Анализ природы ценностей у Шелера показывает, что его аксиология пропитана антиисторизмом. Исторический опыт, общественная практика человека подтверждают, что нет неизменных, мертвых и окостенелых ценностей, что ценности вырастают из условий общественной жизни, изменяются и развиваются вместе с прогрессом человечества. Ценности — это подвижная социальноисторическая категория, сочетающая в себе в диалектическом единстве элементы объективного и субъективного, абсолютного и относительного, общезначимого и условного, общечеловеческого и классового. Понятие ценности необходимо включает в себя момент релятивного, но Шелер видит в этом только субъективизм, абсолютизирует момент общезначимого и общечеловеческого в ценностях и, таким образом, строит свою концепцию не на обобщении реальных фактов общественно-исторической практики, а на произвольных и шатких умозрительных конструкциях, характерных для феноменологии.
Феноменологический метод познания ценностей
Сущность ценностей полностью раскрывается в интуиции — таково фундаментальное положение феноменологической аксиологии Шелера. Он с порога отрицает возможность выяснения сущности вещей и явлений на основе индуктивного и рационального познания и настойчиво подчеркивает полное бессилие разума.
Исходной точкой обоснования феноменологического метода в аксиологии служит критика кантовского формализма в этике и кантовской концепции априорности. Шелер одобряет борьбу Канта за «чистую этику», свободную от психологических, исторических, антропологических и других «придатков», и принимает кантовскую идею «априорной этики».
Утверждение Канта, что этические суждения должны быть априорны, Шелер считает совершенно справедливыми, но ему кажутся шаткими и неопределенными доказательства Канта в пользу априорности этих суждений. Беда Канта, мол, в том, что он, не зная феноменологического метода, не видел того круга «фактов», на который следует опираться. Формальная этика Канта знает только одно требование — этика не должна быть индуктивной. Поэтому этическая доктрина Канта носит характер чисто умозрительной, произвольной конструкции. Кантовский формализм, умозрительность необходимо преодолеть, этика должна быть «материальной», т. е. опираться на «факты», а не на произвольные конструкции.
Но возможна ли этика, которая одновременно была бы «материальной» и априорной в том смысле, что ее положения не доказываются и не опровергаются средствами опыта, наблюдения и мышления? Феноменология отвечает на этот вопрос положительно, заявляет Шелер, но прежде всего необходимо установить точный смысл понятия «априорность». Под априорностью он фактически понимает не что иное, как «специфический метод», основанный на «феноменологической редукции», т. е. на исключении из поля зрения всего реального мира. Такое априори, поясняет Шелер, отвлекается как от всякого полагания вообще, так и от такого полагания, как действительный — недействительный и т. д.
Содержание интуиции есть, по Шелеру, феномен, не имеющий ничего общего ни с реальными явлениями, ни с видимостью. Такая интуиция есть «видение сущности» (Wesensschau), т. е. феноменологическая интуиция или феноменологический метод. То, что «дается» в феноменологической интуиции, т. е. сущность, не может быть дано ни в большей, ни в меньшей степени: оно либо «усматривается и дается» полностью, либо «не усматривается и не дается» вовсе. Феноменологическая интуиция — это целостное и непосредственное видение сущности; она не нуждается в опосредовании через образы или символы. В интуиции сущность дана как таковая; она не общее и не индивидуальное.
Феноменологическая концепция «сущностного видения» построена на полном пренебрежении к опытному и рациональному познанию, на игнорировании процесса освоения человеком действительности. Готовые мыслительные формы рассматриваются здесь как нечто изначально данное, возвышающееся над реальным субъектом; они гипостазируются и фетишизируются как надиндивидуальные, эмоционально окрашенные акты «чистого созерцания». Абсолютно непосредственной формы знаний, получаемых в результате прямого контакта с объектом, вообще не существует, ибо воспринимающий человек уже имеет опыт. Реально нет и не может быть «голого», чистого приемника. На самом деле интуиция представляет собой своеобразное выражение опытного и логического. Тот факт, что интуиция часто выступает внезапно как некое «озарение» и может предвосхитить доказательство, является поводом к ее должному истолкованию. В интуиции нет ничего сверхъестественного, иррационального: это — вид отражательной деятельности, в которой обычное логическое осмысливание не выделяется в особую ступень, а выступает как быстрое и своеобразное обобщение на основе накопленного знания. Важнейшим элементом интуиции является схватывание главного и отбрасывание второстепенного.
Феноменология абсолютизирует интуицию, делает ее единственным методом истинного и правильного познания, провозглашает шаткий и бездоказательный критерий очевидности универсальным и высшим критерием истины. Именно на основе так понятой интуиции Шелер строит свою концепцию феноменологического опыта.
Интуитивный акт Шелер называет опытом. Такое произвольное истолкование опыта, искажающее реальный смысл этого понятия, так же как и манипуляция с понятием «факты», лишенным объективного содержания и связи с реальной действительностью, нужны Шелеру, чтобы именовать свой метод «эмпирическим в широком смысле этого слова». Он неоднократно заверяет, что феноменологический метод опирается на факты и только на факты (причем действительность этих фактов вовсе не принимается во внимание), а не на произвольные рассудочные конструкции. Но все же, сознавая необычный характер этих «фактов», Шелер подчеркивает, что «чистые» и «абсолютные» факты интуиции резко отличаются от фактов, основанных на наблюдении и индуктивном опыте.
Шелер считает, что с главной ошибкой Канта (отождествлением априорного с формальным, добытым средствами рационального мышления) связана еще и другая его ошибка: смешение «материального» с содержанием чувственности. В основе этих ошибок, по Шелеру, лежит неправильная традиционная концепция структуры человеческого духа, согласно которой дух состоит только из разума и чувственности. Начало этому «философскому предрассудку» положила античная мысль, выделившая в человеке две сферы — сферу разума и сферу чувственности, к которой неправомерно отнесено все «алогически априорное».
Шелер горячо протестует против понимания человека как animal rationale (разумное животное), ибо разум не является ведущим началом человеческого духа. Кроме того, не только мышление, но и вся наша духовная жизнь включает в себя чистые акты, не зависимые от организации естественной природы человека, акты априорные и закономерные, подобно мышлению. «Также и эмоциональность духа, — пишет Шелер, — чувствование, предпочтение, любовь, ненависть, желание, имеет свое собственное, не заимствованное от мышления первоначальное априорное содержание, которое этика должна выявить независимо от логики».
Понятие «эмоциональность», включающее в себя чувствование, предпочтение, переживание, любовь и ненависть, — это центральное, методологическое понятие философских построений Шелера, и оно имеет особенно важное значение для его аксиологии. Шелер полагает, что с введением понятия «эмоциональность» он нашел ключ к проблеме ценностей.
Он присоединяется к идее Паскаля о существовании особой области человеческого духа — сферы «чистой эмоциональности», обладающей своими специфическими закономерностями, которую Паскаль назвал «ordre du coeur» (порядок сердца) или «logique du coeur» логика сердца.
Шелер сочетает идеи Августина и Паскаля с принципами феноменологии, строит на этой основе свою теорию эмоциональности.
Сущность феноменологического анализа, говорит Шелер, состоит в исключении из поля зрения специфической организации носителей эмоциональных актов и проблемы реальности действительных предметов, чтобы таким образом установить, что скрыто в «материи» этих актов. Эмоциональность — это определенная ступень духовности, она не имеет ничего общего со сферой чувственного и телесного, а ее закономерности так же глубоко отличны и независимы от телесности и чувственности, как законы мышления отличны от потока восприятий. Кантианское суждение и ограничение понятия «априори» привело, по мнению Шелера, к неправомерному исключению чувствования, любви и ненависти из сферы фундаментальных этических актов и поэтому не годится для познания нравственных феноменов. Шелер стремится дать объяснение специфических «механизмов», лежащих в основе закономерностей эмоциональной жизни.
К эмоциональным переживаниям он относит «предпочтение» и «отвергание» (Vorziehen und Nachsetzen), представляющие собой особый класс эмоциональных актов — переживаний. Предпочтение относится к сфере познания ценностей, оно не включает в себя элементов волевой сферы и является ярко выраженным «интенциональным переживанием», характеризующимся направленностью и осмысленностью. Оно вместе с переживаниями любви и ненависти образует более общий класс эмоциональных актов.
«Любовь и ненависть, — пишет Шелер, — это прежде всего акты, в которых происходит расширение или сужение царства ценностей, доступного чувствованию данного существа». Для акта любви существенно, по Шелеру, не то, что он как бы направлен в качестве ответа на чувствование или предпочтение ценности, а то, «что этот и только этот акт играет роль подлинного первооткрывателя в нашем схватывании ценностей, что он представляет собой словно движение, в процессе которого любящему существу начинают сиять и сверкать новые и более высокие или еще совсем неизвестные ценности». Любовь играет поистине творческую роль, хотя она и не создает ценностей, которые по своей природе несотворимы и неуничтожимы. В раскрытии законов любви и ненависти, превосходящих по своей абсолютности, априорности и изначальное™ законы предпочтения, он видит завершение всей этики.
Если у Гуссерля интуиция носила еще интеллектуальный характер, то у Шелера интуиция — это уже акт сверхинтеллектуального и даже антиинтеллектуального познания. Вплетая в свои построения мысли Паскаля, Шелер пишет: «Существует вид опыта, предметы которого полностью закрыты для разума, в познании которых он слеп, подобно тому как ухо и слух слепы для восприятия цвета; это такой вид опыта, в котором мы постигаем подлинно объективные предметы и их предвечный строй, как например ценности и их иерархию. И порядок (строй), и законы такого опыта точны, и определенны, подобно законам логики и математики».
Шелер справедливо критикует кантовский «разум» как своего рода конструктор действительности. Но исходя из этой критики, он делает решительный поворот к иррационализму, дискредитирует разум, лишает его познавательной мощи и творческой силы. Его гносеология построена так, что в ней фактически разуму нечего и делать; у него подвергается «феноменологической редукции» не только чувственная, но и рациональная ступень познания.
Интуиция у Шелера — это уже не «усмотрение разума», а «усмотрение чувства». Единственным и универсальным критерием истины становится шаткий и беспомощный критерий «самодостоверности чувствования», имеющий черты религиозной веры и якобы способный по наитию раскрывать сущность вещей.
Классификация и иерархия ценностей
Одним из фундаментальных понятий, которыми Шелер оперирует при анализе ценностей, является понятие «сущностные зависимости» (Wesenszusammenhangen). Прежде всего он рассматривает формальные сущностные зависимости, т. е. такие, «которые не зависят от вида и качеств ценностей так же, как и от идеи «носителя ценностей», и основаны на сущности ценностей как таковых». Формальные зависимости представляют собой, по Шелеру, «чистую аксиологию», которая в известном смысле соответствует «чистой» логике.
Важнейшим положением, вытекающим из формальных сущностных зависимостей, Шелер считает положение о том, что уже по самой своей природе все ценности (этические, эстетические, витальные и др.) распадаются на два больших класса — ценности положительные и ценности отрицательные. Эта закономерность, по Шелеру, имеет силу независимо от того, какие именно ценности нами чувствуются (например, прекрасное — безобразное, доброе — злое, приятное — неприятное и т. д.).
Однако вряд ли можно считать состоятельным такое деление ценностей, так как понятие «ценность» уже включает положительную характеристику.
Вид и качественное своеобразие ценностей Шелер связывает с их носителями. Так, нравственно добрыми или злыми могут быть только личности. Акты воли, поступки могут быть добрыми и злыми лишь постольку, поскольку в них проявляется деятельная личность. Личности не могут быть приписаны такие ценности, как «приятное» или «полезное», ибо это типичные ценности вещей и событий, но, с другой стороны, не бывает также и нравственно добрых и злых вещей и событий.
Таким образом, этические ценности — это такие, носители которых не могут быть вещами, ибо сущность этих ценностей необходимо связана с личностью и ее деятельностью. Этические ценности всегда являются ценностями реальных носителей. Так, даже в произведении искусства должна быть сохранена видимость реальности носителей.
В соответствии с законами своей сущности эстетические ценности — это ценности, во-первых, предметов, вещей; во-вторых, предметов, реальность которых дана как видимость (искусство); в-третьих, предметов, отличающихся реальной образностью.
Шелер выделяет также витальные ценности, или ценности жизни. Сюда относятся ценности «благородное» (edel) — «подлое» (или «плохое» — gemein), которые характерны для всех живых существ и присущи не только людям, но также животным и растениям, однако не могут быть ценностями предметов.
Шелер оговаривается, что он не претендует на исчерпывающую классификацию ценностей, но тем не менее характерно, что в его системе ценностей отсутствуют социально-политические ценности, такие, как свобода, равенство, братство и т. д. Истина для Шелера также не является ценностью.
Важнейшей материальной сущностной зависимостью между ценностями, по Шелеру, является их иерархия, т. е. строгая градация ценностей высокого и низкого порядка.
Сам факт иерархии рассматривается Шелером как непреложная, несомненная и очевидная закономерность, априорно заложенная в самой сущности «царства ценностей». Своеобразие этого «царства» он видит именно в иерархии, в соответствии с которой все ценности образуют особую ступенчатую систему и выступают в строго определенной градации по отношению друг к другу. То, что одна ценность выше другой, «схватывается» в особом акте ценностного познания, так называемом предпочтении (Vorziehen), который нельзя смешивать с актами воли, выбора или стремления.
Градация ценностей «дается» в самом акте предпочтения. Поэтому там, где избирается цель, основанная на низких ценностях, имеет место не что иное, как ошибочное или иллюзорное предпочтение. Градация ценностей вовсе не означает, что предпочитаются всегда именно высшие ценности. Хотя ранг ценности, ее степень высоты дается в предпочтении, тем не менее этот ранг независим от предпочтения, а имеет свое основание в самой сущности ценности, как таковой. Иерархия ценностей абсолютно неизменна, тогда как правила предпочтения исторически изменяются. Предпочтение как эмоциональный акт может протекать по-разному. Оно может сопровождаться активным размышлением, взвешиванием pro и contra, но может быть и как бы автоматическим, когда высокая ценность выступает с предельной очевидностью в своего рода инстинктивном предпочтении.
Шелер подчеркивает, что иерархия ценностей не может редуцироваться и не является производной. Она всякий раз «схватывается» заново в актах предпочтения и отвергания. Существует «интуитивная очевидность» предпочтения, которую не может заменить никакая логическая дедукция.
Иерархия ценностей по Шелеру выглядит так.
1. Ряд ценностей приятного и неприятного. Этим ценностям соответствуют ощущения удовольствия и боли. Такие ценности релятивны по отношению к чувственной организации живых существ.
2. Ряд ценностей витального чувствования. В качестве состояний здесь выступают все «модусы» жизненного чувства (чувства здоровья и болезней, силы и усталости), а в качестве инстинктивных ответных реакций — отвага, страх, импульс мести, гнев.
3. Ряд духовных ценностей, особенностью которых является оторванность от всей сферы телесного, отрешенность от окружающего мира. При чувствовании этих ценностей выступает ясная необходимость приносить им в жертву жизненные блага. Шелер различает три вида духовных ценностей: а) эстетические ценности, б) ценности справедливого и несправедливого (законного или незаконного), в) ценности чистого познания. В качестве «ценностей средства» здесь выступают ценности культуры, а в качестве ответных реакций — нравится — не нравится, хвалить — порицать, уважать — не уважать.
Шелеровская идея иерархии ценностей пронизана духом средневековья как по форме, так и по содержанию. По архитектонике иерархия ценностей — это чисто формальная схема, мертвая и окостенелая; по содержанию — это ярко выраженная идеализация средневековой иерархической лестницы с ее сословными перегородками, управляемой верховным сюзереном, выступающим здесь в роли «бесконечной и абсолютной личности» бога. Модальные ряды ценностей показаны как своего рода «сословия», между которыми царит строгая подчиненность в зависимости от ранга, от близости к абсолютному началу.
Ценности и личность
Концепция личности имеет особенно важное значение для понимания шелеровской аксиологии. Это подчеркивает и сам Шеллер, называя свое учение «этическим персонализмом» и давая своей книге «Der Formalismus in der Ethik und die materiale Wertethik» подзаголовок «Новый опыт обоснования этического персонализма». Кроме того, в предисловии ко второму изданию книги он пишет, что все ценности подчинены ценностям личности.
Шелера чрезвычайно интересует сущность человека, качества целостного человека — das humanum des homo (человеческое в человеке), и на основе феноменологического метода он разрабатывает свое учение об «особом положении человека в космосе». Человека отличает от животных «дух», особый принцип, дающий возможность созерцания изначальных сущностных содержаний. Главная характеристика духа — это его экзистенциальная отрешенность, оторванность от органического, свободная форма его жизнедеятельности. И это особое положение человека в космосе определяется тем, что человек есть сам личность, т. е. центр эмоциональных актов.
Идея личности не имеет ничего общего и с идеей «я», так как личность может быть и там, где нет никакого «я» и никакой одушевленности (например, идея «личности бога»).
Личность — и это ее важнейшая характеристика — есть средоточие, центральное ядро «царства ценностей».
Личность рассматривается Шелером как отдельная личность и как совокупная личность, например церковь, государство. При этом различаются совершенные и несовершенные, духовные и недуховные формы совокупной личности. Совокупную духовную личность отличают от других общественных образований следующие признаки: совокупная личность есть первичное единство духовного центра актов, не связанное с территорией, традициями, происхождением, она суверенна в своем бытии и отлична от социальных единств.
Совокупная духовная личность связывается у Шелера с двумя модальностями ценностей— с духовными ценностями и с ценностями святыни. Так, духовным ценностям и их разновидностям соответствует совокупная личность в области культуры (Kulturgesamtperson), а ценностям святыни соответствует высшая форма совокупной духовной личности — церковь. Совокупная личность в области культуры находит свое выражение в нации.
Высшей формой совокупной духовной личности объявляется церковь, и поэтому она выполняет специфические функции в отношении совокупной личности в области культуры. Задача церкви — осуществлять контроль за тем, чтобы структура «предпочтения» ценностей в соответствующей области (например, стиль искусства, методологические основы науки) не противоречила идее общего блага и душеспасательной миссии церкви. Шелер отмечает, что религиозные ценности не происходят из ценностей культуры и не являются их синтезом, а имеют свою особую сферу бытия и свой собственный источник «опыта» — милость (Gnade) для отдельной личности и откровение для совокупной духовной личности.
В соответствии с принципами своей этики, видящей высший и окончательный нравственный смысл мира в существовании возможно более полноценных личностей, имеющих значение образца или идеала, он выделяет следующие идеальные модели таких образцовых типов личности, расположенные в порядке убывания ценностей: святой, гений, герой, вождь и художник.
Шелер пытается осмыслить сущность человека и в социальном плане. Полемизируя с индивидуализмом Ницше в понимании человека, он подчеркивает «социальность» как важнейшую характеристику личности, абсолютный признак человеческих отношений. Неотъемлемый признак общества есть общность, говорит он, и отношения между личностями должны строиться на принципе солидарности. «Нет общества без общности», — это положение Шелер считает фундаментальным. Однако понятие социальности у него психологизировано: оно есть субъективная «интенция» личности на общество.
Выступая против индивидуализма, Шелер обращается к изжитым ценностям прошлого. Вот почему «номенклатура» и система ценностей в шелеровской аксиологии оставляют впечатление своего рода кладбища, на котором покоятся набальзамированные мумии ценностей не только уходящего, но и давно ушедшего мира.
Автор: Л. А. Чухина
