Как уже отмечалось, свое сущностное взаимодействие с природой человек осуществляет в органичном для него контексте общественной и культурной жизни, объективные закономерности которой существуют и действуют не как выражение чисто «природной» и «внешней» необходимости, а как специфическая, отличная от природной необходимость общественно-исторического процесса, сотворцом и действующим лицом которого является сам человек, детерминированный и свободный в своих действиях, сознательно ставящий определенные цели и добивающийся их осуществления. В каких же отношениях пребывает человек с социальными и культурными формами бытия, как определяет он собственный образ жизни?
В рамках культурной истории мы застаем человека изначально оформленным культурой и обществом и творящим культуру, преобразующим историческую действительность в нужном ему направлении. Логика взаимоотношения объективного и субъективного факторов общественной жизни, так же как и необходимость дальнейшего развития, прогресса общества и культуры, позволяет видеть в человеке творческое начало.
В истории никто не начинает полностью заново. Вступая в жизнь, каждое новое поколение застает уже какие-то готовые, исходные условия своего существования, общественную и культурную среду. Человек предстает в качестве продукта этой среды, которая во многом предопределяет и направляет его деятельность. Он основывает свою деятельность на совокупности тех производительных сил, знаний, культурных ценностей, которые были развиты и накоплены на протяжении тысячелетий. Хозяйственные и социально-политические формы, культурные достижения прошлого выступают не только в качестве косной традиции, сковывающей свободу и творческую активность людей, но и в качестве реальной основы человеческого творчества.
Социальная природа человека тесно связана с теми его свойствами, которые присущи ему как культурному существу. Общество — это та исторически сложившаяся совокупность форм совместной деятельности, в рамках которой сохраняются и передаются от поколения к поколению накопленные человечеством богатства материальной и духовной культуры, создаются новые культурные ценности. В отличие от природного бытия, в частности биологических систем, которые сохраняют и воспроизводят свои структуры во времени при смене поколений прежде всего благодаря передаче наследственных признаков, через генетический аппарат отдельных особей, общество воспроизводит себя благодаря деятельности особых социальных институтов. С их помощью накапливается, хранится и передается новым поколениям социальная и культурная информация. Производственные отношения, различные типы идеологических и культурных систем выступают в обществе факторами регуляции человеческой деятельности. Именно социальная жизнь, система социальных отношений является единственной формой, в которой человек приобщается к благам культуры и творит ее. Нельзя отделить деятельность человека от общественных отношений, учреждений, событий, в которых эта деятельность выражается, осуществляется.
Социальная жизнь человека — это не просто система межчеловеческих отношений, она и определенная форма взаимоотношений природы и человека, материального и идеального, телесного и духовного, объективного и субъективного, необходимого и свободного. Соответственно и само понятие «человек» по сравнению с понятиями «личность» и «индивид» носит более общий характер, оно выражает всю целостность человеческого существа, единство самых различных его жизненных функций и проявлений. Личностные свойства человека определяют главным образом его отношение к другим людям, обществу в целом, его место и роль в исторически сложившейся системе общественных отношений; Индивид — это отдельный, единичный представитель человеческой общности — биологического рода, социальной группы. Человек же олицетворяет неразрывное единство таких сторон своего существа, как социальная, биологическая, духовнонравственная и культурно-историческая.
В понимании взаимоотношения общества и человека немарксистская философия в прошлом и в настоящее время, несмотря на необычайное разнообразие точек зрения, обнаруживает тенденцию к двум крайним и противостоящим друг другу позициям. С одной стороны, развиваются универсалистские теории общества, в которых общественное целое понимается как некое абсолютное и совершенное единство, исключающее разнообразие и множественность частей. О. Шпенглер, например, говорит о народном духе, представляющем собой как бы метафизическое существо, отличное от сознания отдельных людей. Отдельный человек рассматривается лишь как частичное воплощение этого духа, его носитель. С другой стороны, мы сталкиваемся с учениями философского индивидуализма у Ф. Ницше и современных экзистенциалистов, где человек выступает в качестве абсолютно автономного и самодовлеющего начала, противостоящего объективному миру социального. Сторонники умеренного универсализма (Т. Литт, М. Шелер) рассматривают общество не как нечто отличающееся от составляющих его частей, а как единство множественности. Коллективное сознание (а именно оно и считается основой общественного целого) здесь существует во взаимной связанности отдельных индивидуальных сознаний. В объективистских учениях человек, таким образом, теряет свою индивидуальность, самостоятельность, растворяется в обществе, полностью детерминируется им в своих поступках и действиях. Субъективистская философия, напротив, рассматривает человека как самоцель, совершенно независимое от общества начало.
Все трудности и противоречия в решении вопроса о взаимоотношении человека и общества в буржуазных философских учениях объясняются главным образом тем, что они рассматриваются в качестве абсолютно автономных и взаимно исключающих сторон.
Это противоположение в марксизме преодолевается в понятиях общественной практики и конкретно-исторического человека. Марксизм исходит не из абстрактных человеческих индивидов и не из безличного общественного организма, а из общества как конкретно-исторической системы человеческих отношений. Общество — это не только объективные условия и обстоятельства, определяющие поведение человека, но и постоянно происходящая деятельность людей, созидающих и изменяющих эти обстоятельства. Именно в процессе практической деятельности людей реализуется внутренняя существенная связь между обществом и человеком, проявляет себя их взаимозависимость.
Человек в единстве его общественных и индивидуальных проявлений выступает и действует как существо, «творимое» историей и «творящее» историю. Он и принимает уже готовый образ жизни, приобщается к имеющимся формам общественного сознания и преобразует этот образ жизни, выдвигает новые идеи и тем самым «творит» общественное сознание. В социально-экономических формах общества находит свое конкретное выражение историческая необходимость, но они в то же время служат реальной предпосылкой свободного индивидуального творчества.
Рассматривая природу исторически, в тех формах, в которых она предстает в культурной истории, Маркс в свою очередь саму социальную действительность понимает не созерцательно, в форме объекта, а как практическую человеческую деятельность. Общество со своими экономическими, социально-политическими структурами и культурными формами предстает не как некое самодовлеющее целое, независимое от человека и его деятельности, а как определенная совокупность отношений и форм самой практической деятельности людей.
Общество — это та жизненная среда, в которой только и может реализовать себя человеческая индивидуальность. «Условия, при которых происходит общение индивидов… представляют собой условия, относящиеся к их индивидуальности, и не являются чем-то внешним для них; это — условия, при которых эти определенные, существующие в определенных отношениях индивиды только и могут производить свою материальную жизнь и то, что с ней связано; следовательно, они являются условиями самодеятельности этих индивидов, и создаются они этой их самодеятельностью».
Человек рождается в обществе, получает в нем все средства, необходимые для своего развития. Он зависит от общества, но вместе с тем и противостоит ему как творец новых форм социального бытия. Человек — существо общественное по своей природе. Смысл своего существования он находит в общении с людьми, в реализации своей общественной ценности и значимости. Он сам в своем конкретно-историческом воплощении в конечном счете является целью исторического творчества.
Характеризуя специфику социальной действительности, Маркс указывает на человеческую природу общественных форм. Если природную действительность нельзя понять вне истории, то социальную действительность тем более нельзя отделять от самого субъекта, действующего лица истории. Общественные отношения, учреждения суть не что иное, как форма существования и выражения человеческой деятельности.
Для понимания подлинного назначения общественных форм особую важность представляет принцип самоценности каждой человеческой жизни, каждой ступени развития истории. Этот принцип позволяет трактовать человека в его отношении к общественному целому не только и не столько как средство, сколько как цель. Общественная жизнь заключается в творчестве оригинальных и неповторимых форм человеческой жизни, а не в простом воспроизведении исходных условий существования. Смысл жизни человека в том его жизненном воплощении, в котором получают максимальное развитие наиболее ценные и сильные его задатки и способности; от этого во многом зависит и его общественная значимость. Расцвет индивидуального творчества — важное условие подлинного коллективизма. Внутреннее единство коллектива рождается и укрепляется в том случае, если оно связано с развитием составляющих его личностей, с широким проявлением их творческих сил и возможностей.
Богатство и разнообразие индивидуального творчества, свидетельствуя о его неповторимости и ценности, ни в коем случае не означают, однако, асоциальности. Деятельность отдельного человека, как подчеркивалось выше, возможна только в обществе, она немыслима без общения с другими людьми. «Только в коллективе, — писали Маркс и Энгельс, — индивид получает средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков, и, следовательно, только в коллективе возможна личная свобода».
Коллективность капиталистического общества является мнимой коллективностью. Она противостоит индивидам как нечто самостоятельное и чуждое, поскольку служит объединению различных враждебных классов. Для подчиненного класса такая коллективность носит иллюзорный характер, более того, она является для него оковами.
Коммунистическое общество рождает новую форму коллективности. Она представляет собой «такое объединение индивидов… которое ставит под их контроль условия свободного развития и движения индивидов, условия, которые до сих пор предоставлялись власти случая и противостояли отдельным индивидам…». Все формы объединения индивидов имеют здесь своей целью поддержание и совершенствование условий «свободного развития и движения индивидов». Развивая творческую разнородность и неповторимость его членов, такая форма коллективности предъявляет определенные требования и к личности, возлагает на нее ответственность за реализацию общих интересов. Ответственность каждого за коллектив и ответственность коллектива за каждого — такова неотъемлемая черта социалистического образа жизни.
Раскрывая человеческую природу объективного в истории и социальную природу индивидуального, человеческого, марксизм рассматривает общество не как величину, существующую независимо от конкретных человеческих лиц, групп и классов. Уровень развития общества определяется тем, как и в какой мере оно служит интересам человеческой личности, поскольку человек, его свобода, творческое и нравственное развитие, являются важнейшими показателями социального прогресса.
Представители западной субъективистской философии говорят о своем желании освободить человека от внешних и принудительных для него принципов жизни, утвердить его самоценность. На деле же, отгораживая человека от социальных форм существования как якобы абсолютно чуждых и углубляясь в иррациональные сферы индивидуального бытия, они теряют самого человека, действительную ценность его существования.
Современная религиозная философия, стараясь приспособиться к запросам времени, в свою очередь признает справедливость человеческого протеста против внешнего социального и духовного насилия. Но она одну форму духовного господства над человеком заменяет другой. То, что восстает в человеческом страдании против бога, во имя человека, утверждают теологи, и есть восстание самого истинного бога. Восстание против бога, по их мнению, может быть только во имя бога же, во имя более высокой идеи бога.
Этим философским теориям противостоит марксистская концепция человека. Учитывая как реальные возможности современного человечества, так и его идеальные побуждения, она поднимает человечество на борьбу против существующих форм социального и духовного гнета, против отжившего свой век капиталистического общества, за создание максимально справедливых и гуманных для нашего времени общественных форм, во имя человека.
Отношения между обществом и человеком в современной философии часто рассматриваются в тесной связи с проблемой отчуждения и с тем или иным пониманием этого явления человеческой жизни. Сталкиваясь с отчужденными формами человеческого существования в капиталистическом мире, западная идеалистическая философия неправомерно отождествляет их с естественными для общественной жизни процессами опредмечивания, объективации продуктов человеческой деятельности.
Марксизм вскрыл действительные причины отчуждения человека капиталистическим обществом, показав существенное отличие отчуждения от опредмечивания. Единый процесс человеческой деятельности является процессом ее опредмечивания и в то же время формирования человека как индивида — его привычек, потребностей, идеалов. Отчуждение же выступает как особый случай, особая форма опредмечивания. Исходя из этого, Маркс в свое время поставил историческую задачу преодоления тех конкретно-исторических форм отчуждения, которые порождает капитализм и которые в той или иной форме были характерны для классово антагонистических обществ вообще.
Проблемы человека могут быть решены лишь на путях создания новых форм сущностного единства человека с миром, в котором отчужденные от человека производительные силы общества, все его материальные и духовные ценности превратятся из силы господствующей над людьми частной собственности в силы свободных индивидов.
Вскрывая объективные причины отчуждения, К. Маркс обращается к исследованию самой структуры социально-экономических и политических отношений, а деформацию внутренней, духовно-нравственной жизни людей объясняет «деформацией» социальных отношений. Проблема субъективности также-рассматривается и понимается им прежде всего как социально-историческая субъективность, как субъективный фактор истории, выраженный в определенной позиции и деятельности революционного класса, его представителей, наконец, как идейно-нравственная и духовная позиция и деятельность отдельной человеческой личности, выражающей и защищающей прогрессивные тенденции и идеалы своего времени.
Марксистская философия человека возникла как теория революционного действия, как руководство к практической перестройке мира, к радикальному решению общих и конкретных проблем человека. Свои важнейшие положения она основывает прежде всего на научном анализе объективных факторов и тенденций общества в целом. Вместе с тем эти общие принципы социального развития она соотносит и соразмеряет с интересами передового класса, с надеждами и чаяниями конкретной человеческой личности. Марксизм говорит о путях общественного воздействия на людей, на массы, о факторах, определяющих и направляющих деятельность человека в рамках класса, общественных организаций, а также о тех факторах и силах социальной и индивидуальной жизни, которые обусловливают внешнюю и внутреннюю свободу человека, его самостоятельную и творческую активность.
Признавая объективный естественноисторический характер общественного развития, исторических закономерностей, марксизм в то же время раскрывает их специфически человеческую природу. Эти закономерности — не потусторонние для человека предначертания абсолютных идеальных и материальных начал, а закономерности исторического процесса, постоянно формируемого и изменяемого людьми, закономерности, существующие и действующие лишь в творчестве людей, в различного рода человеческих отношениях. «В природе… действуют одна на другую лишь слепые, бессознательные силы, во взаимодействии которых и проявляются общие законы… — писал Энгельс. — В истории общества действуют люди, одаренные сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти, стремящиеся к определенным целям. Здесь ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели».
Человек всегда имеет перед собой «историческую природу и природную историю», неразрывно связанную с сознательной, культурной и духовно-нравственной деятельностью людей. В реальном взаимодействии с природой возникает социальное и культурное содержание истории, идеалы и цели человечества. Но, как мы уже отмечали, все это культурное содержание истории получается не в готовом виде из объективного природного источника, а лишь как продукт специфически человеческого творчества, совершающегося в разнообразных конкретно-исторических условиях. Общественная жизнь являет собой чрезвычайно сложное переплетение бесчисленного множества сил и отношений, необходимых и случайных, объективных и субъективных. Люди, классы, народы, движимые сходными и различными, а нередко взаимоисключающими побуждениями и целями, творят историю. Может ли результат этого сложного и противоречивого творчества иметь единую направленность?
О характере и направленности исторического процесса можно судить, исходя из различных по своей общности социологических и исторических законов. Одни из них выражают объективные тенденции, характерные для всей истории человечества, например закон соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил. Другие общи для нескольких общественно-экономических формаций или присущи лишь отдельным формациям. Социальные законы в зависимости от степени своей общности говорят о тенденциях развития характеризуемых ими объектов, общественных формаций, отдельных цивилизаций и эпох в целом, о повторяемости различных экономических, социально-политических и культурных явлений или же выражают индивидуальное, неповторимое, конкретное единство на той или иной ступени развития. Различаясь между собой по содержанию и степени приложимости, они вместе с тем дают картину общего движения истории во взаимодействии самых различных сторон социальной жизни: экономических, политических, демографических, психологических, культурных, духовно-нравственных.
Философское рассмотрение истории имеет свою особую задачу и свой специфический предмет. Вместе с тем свои обобщения философия истории вырабатывает с учетом того, что дают социология и историческая наука. Отвергая всякие метафизические, потусторонние принципы и критерии объяснения истории, марксистская философия обращается к самой истории и из ее действительного развития выводит свои представления о ее характере и направленности. Пройденный человечеством путь является большим отрезком исторического времени и достаточно содержателен, чтобы на его основе можно было хотя бы в общих чертах судить о возможных направлениях будущего развития.
Для понимания исторического процесса огромное значение имеют переломные периоды истории, когда в относительно короткое время революционными средствами разрушаются старые, отжившие экономические и политические формы и закладываются основы для создания новых, прогрессивных форм. В эти переломные моменты в связи с открывшейся перспективой движения истории в будущее становится возможной более глубокая оценка и прошлого.
В качестве таких поворотных этапов могут быть отмечены период крушения древнего общества — Ханьской империи в Восточной Азии, Римской империи в Южной Европе, Северной Африке и Передней Азии со II по V в. нашей эры, приведший к смене рабовладельческого общества феодальным, эпоха буржуазных революций XVII—XVIII вв., установившая господство капиталистического строя, и, наконец, социалистическая революция в нашей стране, положившая начало новой эры человеческой истории, эры бесклассового общества. Характер взаимоотношений капиталистической и социалистической систем, строительство новых форм социальной жизни в социалистических странах, социальные проблемы, рожденные научно-технической революцией, дают богатый материал как для понимания самой истории, так и для освещения проблем человеческой жизни, ее смысла, свободы и творчества человека.
В процессе исторического развития человечества и его познания были выработаны определенные критерии, с помощью которых оцениваются результаты деятельности человека, все, что составляет содержание человеческой истории.
Объективно прогресс человечества находит свое выражение в поступательном общественно-экономическом развитии, закономерной смене одних общественных формаций другими, в постоянном увеличении объема его производственной деятельности, в росте его способности приспосабливаться к более разнообразным условиям и решать все более сложные задачи, в непрерывном физическом, духовном и нравственном совершенствовании человека. Обеспеченная и благоустроенная жизнь, здоровье, нравственное совершенство, гуманность, свобода и справедливость, счастье давно уже признаны несомненными человеческими ценностями, а потому и своего рода показателями достигнутого человечеством материального и духовного прогресса. Нельзя забывать, однако, что в разные эпохи, у разных классов и социальных групп эти понятия приобретают различное содержание. И поступательный характер истории выражается в создании предпосылок для того, чтобы эти ценности стали достоянием все большего числа людей, чтобы развитие одних людей, классов, социальных групп не происходило за счет других.
Но если прогресс общественной жизни с достаточной определенностью проявляет себя и наблюдается в области развития производства, социальной жизни, науки и техники, то этого нельзя сказать по поводу других сторон человеческой жизни — мы имеем в виду, в частности, прогресс в области гуманизма и нравственности. Здесь картина далеко не однозначна. Элементам действительного прогресса и совершенствования сопутствуют явления иного порядка, нередко ставящие под сомнение эффективность и значимость достигнутого. Можно ли говорить о прогрессе гуманизма и человеческой нравственности в эпоху Освенцима и Хиросимы, современных военных зверств и политических преследований людей, отстаивающих добро и справедливость? Вопрос этот сложный, но, как верно замечает А. Гулыга, и здесь существуют основания утверждать, что общий баланс приобретений и потерь все же склоняется в пользу человечества. «Исчез кодекс рыцарской чести, войны нынче начинаются без предупреждений, но сама война, лишенная облагораживающих ее наслоений, ужасная в своей обнаженности, встречает всеобщее осуждение. В древности никому не приходило в голову выступать против войны как таковой». Сегодня большинством человечества война исключается как средство решения международных споров, а идея мира, самоценности человеческой жизни получает все более широкое признание. Конечно, современное человечество изобрело оружие чудовищной разрушительной силы. Смертельная угроза нависла над миром. Но вместе с тем впервые встала в качестве практической проблема исключения войны из жизни общества, и появилась реальная возможность ее решения.
Важным критерием общественного прогресса, развития самого человека является степень его социальной свободы и активности, то, насколько он стал действительно самостоятельным, сознательным и общественно ответственным творцом своей жизни, истории.
Материалистическое понимание истории, сложившееся на основе экономических, социологических и исторических исследований, объясняет, почему история, являясь объективно детерминированным процессом, в то же время выступает ареной активного и свободного творчества человека. Оно раскрывает специфику исторического детерминизма, те особенности исторического развития, которые определяют основания человеческой свободы, позволяют характеризовать людей одновременно как «актеров и авторов своей всемирно-исторической драмы».
Прошлая и современная немарксистская философия решает проблему объективного и субъективного, исторического детерминизма и свободы, как правило, на путях принципиального различения и противопоставления двух сторон единой исторической действительности. Объективная материальная детерминированность истории противопоставляется человеку, его свободному и сознательному творчеству. Необходимость творить историю с учетом реальных тенденций социального развития рассматривается как нечто несовместимое со свободным целеполаганием, с деятельностью, определяемой идеалами, нравственным долженствованием.
Преодолев односторонность рационалистической философии и механистического материализма, отождествлявших детерминизм истории с детерминизмом природы и сводивших сущность человека к сущности познающего мир и осознающего себя субъекта, марксизм рассматривает общественную жизнь как естественноисторический процесс, в котором объективная необходимость природы действует в «историзированной» и «очеловеченной» форме, человек же выступает в качестве носителя и творческого субъекта исторического процесса.
Марксистское понимание человека как общественного и предметно-деятельного существа, сформулированное еще в ранних работах Маркса, получает свое выражение в дальнейшем раскрытии соотношения производительных сил и производственных отношений. Человек, по Марксу, является основным элементом как производительных сил, производственных отношений, так и общественной практики в целом. Именно поэтому причины различных исторических изменений следует искать в системе самих производственных отношений, которые поддаются научному определению и составляют реальную основу общественного развития, ее «субстанцию». В этой «субстанции» и видит Маркс коренные условия детерминированности исторического процесса. Однако история здесь не сводится к естественному природному процессу, так как в ней главным действующим лицом является сам человек.
Именно открытием материальных основ общественного процесса и человека как главной силы, приводящей в действие эту основу, Маркс сделал возможным определение места и роли человека в нем, степени и характера его свободного творчества. История — это не независимый от человека процесс, она и есть практика и развитие активного и творческого человека. История сама ничего не делает, пишет Маркс, «она «не обладает никаким необъятным богатством», она «не сражается ни в каких битвах!».
Не «история», а именно человек, действительный, живой человек — вот кто делает все это, всем обладает и за все борется. «История» не есть какая-то особая личность, которая пользуется человеком как средством для достижения своих целей. История — не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека»
Марксова трактовка идеи детерминизма была воспринята Лениным в ее диалектическом существе и развита им с учетом нового исторического опыта. Исследование капиталистического общества эпохи империализма, а также экономических, социально-политических и других условий развития российской действительности того времени привело Ленина к выводам и обобщениям, обогащающим марксистское учение о субъективном факторе истории. Ленинское учение о партии как авангарде революционного рабочего движения, о необходимости привнесения в рабочую среду социалистического сознания извне, о неравномерном развитии капитализма и возможности победы социализма в отдельно взятой стране, наконец, его учение о том, что в конкретных внутренних и международных условиях социалистическая революция может победить там, где окажется слабее цепь мирового империализма, — все это служит ярким проявлением диалектического понимания и творческого развития марксистской идеи исторического детерминизма, прежде всего идеи субъективного фактора истории, свободной деятельности человека. «Детерминизм, — пишет Ленин, — не только не предполагает фатализма, а, напротив, именно и дает почву для разумного действования».
Марксистское учение о человеке и истории раскрывает внутреннюю связь и взаимозависимость объективного и субъективного факторов общественного развития, утверждает принцип конкретно-исторического подхода к ним. Свобода человека, его активность и самостоятельность зависят как от характера общественных отношений, так и от деятельности человека, его внутренней, духовно-эмоциональной позиции.
Понятие свободы бессмысленно, если под свободой имеется в виду абсолютный произвол личности, безусловность ее поступков. Такая свобода исключает детерминированность предметно-чувственного существования человека, иначе говоря, те реальные условия, в которых только и возможно человеческое бытие. Здесь проявляет себя диалектическая природа взаимозависимости общественной необходимости и свободного человеческого творчества.
Свобода не означает отсутствия объективных, факторов, обусловливающих поведение человека, а тем более произвол личности. Такая свобода не может быть достигнута, да и не нужна человеку, поскольку она исключает саму условность общественной жизни, детерминированность реального бытия человека, иначе говоря, те объективные предпосылки, без которых невозможно само человеческое существование. Более того, с развитием общественных отношений вместе с ростом возможностей свободного человеческого творчества в известном смысле возрастает и его зависимость от общества. Число правил, которым нужно следовать в современных общественно-технических системах, скорее увеличивается, чем уменьшается. Свобода меньше всего означает отсутствие обстоятельств и правил, обусловливающих поведение человека, и прежде всего регулирующих отношения людей в самом фундаменте общества, в его экономике.
Таким образом, под свободой следует понимать не независимость человека от объективной необходимости истории, от причинных отношений реального мира, в котором он существует, а также не самопроизвольное рождение его представлений о мире, его идеалов и целей, а степень его возможности и способности действовать согласно своим объективно обусловленным взглядам и устремлениям.. Поэтому свобода человека и общества на каждом этапе истории измеряется тем, в какой степени и как много людей обладают возможностью принимать сознательное и активное участие в историческом творчестве, способностью действовать согласно собственным убеждениям, принципам и идеалам, содействовать развитию и укреплению прогрессивных начал и явлений общественной жизни.
При прочих равных условиях более свободным будет считаться то общество, где большее число людей принимает участие в сознательном историческом творчестве. «…Это значит, — писал Ленин, — что каждый представитель массы, каждый гражданин должен быть поставлен в такие условия, чтобы он мог участвовать и в обсуждении законов государства, и в выборе своих представителей, и в проведении государственных законов в жизнь».
В историческом процессе поступки человека детерминированы, они направляются различными тенденциями и силами общественного развития. И все же это не исключает у человека возможности выбора. Уже сам тот факт, что ежедневно и ежечасно люди в самых различных ситуациях решают, что делать и как делать, равно как и осуществляемое ими различение того, что приемлемо и что нет, что хорошо и что плохо, является убедительным свидетельством реальной возможности выбора. «Идея детерминизма, устанавливая необходимость человеческих поступков, отвергая вздорную побасенку о свободе воли, — писал Ленин, — нимало не уничтожает ни разума, ни совести человека, ни оценки его действий». Возможность выбора целей и поступков предполагает и возможность выбора средств и путей их достижения, а соответственно различные внутренние мотивы и поступки людей, совершающих одно и то же действие. И это также является хотя скрытым, но реальным фактором творчества человека, определяющим характер его свободы. К. Маркс писал, что «к свободе относится не только то, чем я живу, но также и то, как я живу, не только тот факт, что я осуществляю свободу, но и тот факт, что я делаю это свободно». Сознательная и творческая активность людей находится в тесной связи с теми идеалами и целями, которыми руководствуются люди и которые придают смысл и значение их деятельности.
Мы уже отмечали, что марксизм отвергает взгляд на идеалы как на некие потусторонние и абсолютно независимые от человека сущности и ценности и узкоантропологическую, субъективистскую трактовку, фактически отрицающую их объективное содержание и значение. Несмотря на различие исходных позиций, обе указанные точки зрения понимают идеалы и реальную историческую действительность как взаимоисключающие начала. В одном случае бог, абсолютная идея, разумная природа сообщают человеку о подлинных целях и принципах его жизни и творчества, в другом — человек оказывается абсолютно свободным творцом своих идеалов и самой истории. Точка зрения крайнего объективизма неизбежно ведет к поглощению личности, к пренебрежению интересами человека, а точка зрения крайнего субъективизма сводит все к жизни отдельного индивидуума, отвергает объективную значимость человеческой жизни и общественных идеалов.
Ссылаясь на то, что люди в различные периоды истории выдвигали одни и те же идеалы, например идеалы свободы и равенства, представители объективистской философии пытаются утвердить некий независимый от человечества источник этих идеалов, и в поисках такого источника они покидают почву реальной исторической действительности, обращаются к внечеловеческим сферам (божественному или природному бытию). Цель истории, а соответственно и общие принципы и идеалы человеческого существования оказываются в этом случае предопределенными.
Действительно, история обнаруживает определенную общность потребностей и идеальных устремлений людей различных времен. Но это не значит, что люди всегда выдвигали и отстаивали одни и те же идеалы. К свободе и равенству призывали не только деятели французской буржуазной революции конца XVIII в., но и участники более ранних революционных движений — крестьянских войн, восстаний рабов и т. д. Однако достаточно рассмотреть каждое из этих движений в связи с выдвигаемыми им требованиями свободы и равенства, чтобы убедиться, что в каждый период истории эти идеалы были наполнены конкретным содержанием, вытекающим из данных общественных условий и требований прогрессивного, борющегося класса. Если восставшие рабы под свободой понимали право называться людьми и обладать хотя бы элементарными условиями человеческого существования, то буржуазия видела в свободе право по своему усмотрению распоряжаться собственностью в процессе хозяйственной жизни, а для пролетариата подлинная свобода и равенство возможны лишь в результате обобществления частной собственности при наличии равных прав всех членов общества на собственность и на продукты общественного труда.
В каждую историческую эпоху люди руководствуются конкретными побуждениями и целями, а уже из них и на их основе исторически определяются и утверждаются некоторые принципы и идеалы, имеющие общечеловеческое значение. Человечеству предшествуют общие объективные природные условия и возможности его деятельности, его культурного творчества, а цели и идеалы этого творчества являются уже продуктом самой истории.
При всем различии выдвигающихся в разные эпохи нравственных и политических идеалов в них есть нечто общее, что связывает их единой линией, выражает некоторую единую для разных исторических периодов тенденцию. Такой общей тенденцией является революционное отрицание на различных этапах истории конкретных проявлений социального зла и несправедливости, утверждение новых принципов общественной жизни, открывающих более широкие возможности для социального прогресса.
Таким образом, общие моменты в идеалах разных эпох имеют историческое происхождение. Борясь за социальный и нравственный прогресс, угнетенные массы в своих требованиях всегда шли дальше возможностей эпохи. На этой основе возникали представления об общечеловеческих, или «безусловных» и «абсолютных», идеалах свободы, равенства, добра и справедливости. Они являлись своеобразным выражением стремления человечества к безусловному прогрессу, выражением принципиальной безграничности его творческих возможностей.
Свои представления об условиях свободной и счастливой жизни человека мыслители прошлого строили как с учетом реальных возможностей конкретно-исторической эпохи, так нередко и на основе теоретических предположений и утопических проектов. Некоторые из этих утопий, например представления об идеальном общественном устройстве, выдвинутые сторонниками утопического социализма, как отмечал Энгельс, «гениально предвосхитили бесчисленное множество таких истин, правильность которых мы доказываем теперь научно…».
Марксистское учение о социальном идеале, его особенностях и роли в жизни общества базируется на диалектико-материалистическом учении о специфической природе общественного бытия и его закономерностей, о творчески-деятельной природе человека.
Человек в обществе действует как бы на границе двух миров — прошлого и будущего. Прошлая история дает ему исходные позиции, т. е. материальные и духовные предпосылки, которые в значительной мере определяют его желания и устремления, а также его представления в будущем — идеалы. В силу сложного и противоречивого характера действующих в обществе сил социальные законы проявляют себя большей частью в виде определенных тенденций исторического движения. На каждом конкретном этапе общественного развития существуют, следовательно, различные объективные тенденции и возможности, и человеку нужно определить свое отношение к ним, он должен сделать выбор. Конкретно-историческая обусловленность бытия человека не исключает его свободного целенаправленного творчества. Обладая способностью к познанию законов природы и общества, а также самосознанием, человек оказывается способным действовать с учетом реальных возможностей и исходя из своих идеальных целей. Действовать — это значит выбирать между различными возможностями, значит творить, создавать новые социальные условия и ценности, новые созидательные предпосылки. Сам факт выбора имеет в виду использование различных сил и тенденций реального исторического процесса, различение целей и идеалов, средств и путей их осуществления, того, что приемлемо и что надо отклонить, что подлежит одобрению или отрицанию.
Марксистское учение о социальном прогрессе и социальном идеале, отражающее эту специфику общественных законов и особую природу человека как творца истории и цель исторического творчества, так же как и сама историческая наука, формируется на основе анализа бесконечного множества сложнейших явлений общественной жизни в прошлом и настоящем. Оно говорит не только о прошлом и настоящем, но и о будущем. Историческая теория в этом случае учитывает как имеющиеся силы и возможности, так и действия людей, создающих нечто новое, более совершенное.
Эта специфика истории и ее познания нашла свое выражение в учении научного коммунизма, обосновавшем социальный идеал революционного пролетариата. В нем органично сочетаются научный анализ реальных противоречий капиталистического общества и предвидение объективных тенденций его развития. Исходя из интересов пролетарского движения, Маркс доказал необходимость революционного преобразования капитализма, определил основные принципы нового, социалистического общества, пути его построения. Теория научного коммунизма провозглашает не фатальную неизбежность гибели капитализма и победы нового строя, не автоматическую реализацию существующих возможностей. Она говорит лишь об объективной необходимости коренного преобразования капиталистического общества как важнейшем условии дальнейшего социального и нравственного прогресса, раскрывает роль субъективного фактора в истории, значение свободного и активного творчества людей.
Марксистское учение о коммунистическом идеале и социалистической революции как необходимом условии осуществления этого идеала предполагает определенное диалектическое соотношение целей и средств. Обосновывая новые принципы общественного коммунистического идеала, основоположники марксизма в то же время проявляют необычайно творческий и гибкий подход к выбору путей и средств достижения цели. Они признают самые различные конкретные формы экономической и политической борьбы за насущные нужды и права трудящихся, за их освобождение от социального гнета. В этом сказывается гуманистическая природа коммунистического идеала, предполагающая постоянное соотнесение его с конкретными интересами и возможностями человека, революционного класса. Человек здесь не просто средство осуществления этого идеала, а его главная цель.
Разрабатывая теорию научного коммунизма, основоположники марксизма показали ее принципиальное отличие от различного рода мелкобуржуазно-социалистических учений и социальных утопий, от идей мелкобуржуазного оппортунизма, псевдореволюционности и заговорщичества.
Учение о коммунистическом идеале, о средствах его осуществления и сегодня служит руководством для критики различных ревизионистских и догматических теорий. Правые оппортунисты под предлогом осмысления новых явлений и фактов исторической действительности, соотнесения революционной теории с изменившимися условиями практически приходят к отказу от коммунистического идеала. Цель, революционный идеал, приносится ими в жертву средствам, конкретным потребностям и нуждам текущего дня. Сущность ревизионизма и решение им проблемы соотношения цели и средств получили, как отмечал Ленин, свое яркое выражение в известной формуле Бернштейна: «Конечная цель — ничто, движение — все».
Современные догматики и «левые» оппортунисты на путях фетишизирования социального идеала приходят к оправданию любых средств для достижения цели. Псевдореволюционность, фетишизирование идеала и сопутствующая этому неразборчивость в средствах ведут прежде всего к пренебрежению интересами человеческой личности, народных масс и к дегуманизации самого идеала, т. е. к выхолащиванию его подлинно революционного смысла. С этим нередко связаны и попытки поддерживать веру людей в коммунистический идеал не научным его анализом, а иными средствами, содержащими в себе элементы религиозного внушения, иначе говоря, средствами, противоречащими самой природе научного идеала.
Марксистско-ленинское учение о социальном идеале утверждает себя в современном мире в борьбе не только с ревизионизмом и догматизмом, но и с различного рода буржуазными философскими и социологическими теориями.
Буржуазные учения явно апологетического характера пытаются доказать неограниченность возможностей совершенствования общества в рамках капитализма. Эта точка зрения нашла, в частности, свое выражение в теории «стадий экономического роста» американского социолога У. Ростоу и в теории «формированного общества», пропагандировавшейся некоторыми западногерманскими буржуазными идеологами. Другая группа философов и социологов, не скрывающая внутренних противоречий капитализма, которые ведут его к гибели, но и не признающая социализма, развивает различные циклические теории (О. Шпенглер, А. Тойнби и др.). Согласно последним, исторический процесс совершается в виде круговоротов, рождения и гибели отдельных цивилизаций. Он проходит определенные ступени, но, достигнув высшего пункта, каким надо считать современный капитализм, возвращается к исходному положению. Концепция цикличности исторического развития разделяется и некоторыми современными философами-экзистенциалистами.
Религиозная философия в несколько модернизированной форме проповедует свое традиционное понимание смысла истории, ее прогресса, согласно которому человечество может достичь абсолютной гармонии и совершенства лишь за пределами истории, в потустороннем мире. Говоря языком религиозного философа, «старый мир, вызрев и до конца пройдя весь страдальческий путь свой… сорвется со своей эмпирической оси и на руках ангелов будет вознесен к престолу всевышнего».
Смысл религиозной идеи прогресса заключается в том, что для нее все конкретные формы земной, исторической жизни не обладают подлинной ценностью, представляют собой преходящие моменты, подготовку к подлинной жизни в небесном царстве. Таково же по сути дела содержание других телеологических концепций истории. «…В искаженно-спекулятивном представлении делу придается такой вид, будто последующая история является целью для предшествующей, будто, например, открытие Америки имело своей основной целью — вызвать к жизни французскую революцию. Благодаря этому история приобретает свои особые цели и превращается в некое «лицо наряду с другими лицами»…
Каковы бы ни были различия между циклическими или открыто апологетическими теориями, считать капитализм высшей точкой развития цивилизации или видеть в нём социальную форму с неограниченными возможностями самосовершенствования по существу одно и то же. Это значит не признавать дальнейшего прогресса истории. Религиозная философия, казалось бы, развивает иную точку зрения. На деле же и она исходит из признания конца истории, данности ее конечной цели. В одном случае такой завершающей точкой цивилизации признается капитализм, в другом — абсолютное совершенство утверждается за пределами истории, в «царстве всевышнего». В обоих случаях мы имеем дело с чудом, прерывающим историю, ее действительное развитие, — чудом вознесения и чудом капитализма, В одном случае это чудо провозглашается в качестве догмата веры, в другом — утверждается в форме «научных» заключений.
Теория научного коммунизма в отличие от различных религиозно-эсхатологических учений и социальных утопий подчеркивает реалистический и конкретно-исторический характер своего общественного идеала. Коммунизм определяется как общественный строй, который приходит на смену капитализму и разрешает присущие ему и антагонистическому классовому обществу в целом социальные противоречия. «Коммунизм, — писали Маркс и Энгельс, — для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние» в истории, на котором человечество, уже свободное от классовой эксплуатации и различных форм социального гнета, присущего прежнему классовому обществу, ставит и решает новые задачи, подчинив этот процесс самой высшей ценности — человеку, его социальной и духовной свободе, всестороннему развитию, творческой активности, его счастью. Коммунизм — это не отсутствие всяких противоречий и трудностей, это не рай, полный покоя и застоя.
Религия утверждает веру в абсолютное совершенство и блаженство в потустороннем мистическом мире, а социальные утопии мистифицируют историю, принимая какую-либо конкретную форму будущего устройства за абсолютно совершенную. Эти учения противоречат научным представлениям об историческом процессе, о природе социального идеала. На какую бы высокую ступень ни поднималось человечество, для него всегда будут неизбежны борьба и преодоление различных противоречий и трудностей.
Коммунизм, являясь высшей точкой уже имевшего место исторического прогресса, останется конкретно-исторической ступенью в развитии человечества. На этой ступени завершается история классового общества и начинается история общества бесклассового, различные этапы развития которого будут также отличаться друг от друга. Коммунизм как общественный идеал, уже практически осуществляемый значительной частью человечества, представляет собой общество, в рамках которого происходит дальнейшее развитие человечества.
Природа коммунистического идеала, так же как и исторический опыт его осуществления, раскрывает многие важнейшие черты и особенности социального идеала вообще, указывает на то, в каком отношении к действительности находится и должен находиться идеал, какими должны быть пути и средства его воплощения в действительность. Коммунизм — это не образ того «состояния мира», который должен быть достигнут в бесконечном прогрессе, а совершенно конкретный исторический идеал, предполагающий решение важнейших проблем человеческого существования. Он не ограничивает потребности человека в бесконечном совершенствовании форм своего существования, его устремленности к абсолютному совершенству и прогрессу, напротив, служит реальной основой такого движения. Он содержит в себе принципы не только конкретного революционного преобразования действительности, но и вечного движения вперед, вечного обновления мира.
