Лев Ильич Мечников делил Всемирную историю на три главные стадии: речную, морскую и океаническую. Рубежём между морской и океанической стадиями он считал эпоху великих географических открытий, после которой на ведущие позиции в Европе вышли приатлантические страны, которые стали соперничать за владычество на океане.
В середине 20-го века французский историк-экономист Фернанд Бродель выдвинул концепцию «долгого 16-го века», в ходе которого происходил сдвиг мировых торгово-транзитных путей со Средиземного моря на Атлантический океан. В «долгий 16-ый» век Бродель включил не только, собственно, 16-ый век, но и почти половину 15-го, начиная с 1453 года — захвата турками-османами Константинополя.
К концу 16-го века в соперничестве приатлантических стран вышли вперёд Голландия и Англия, в которых были созданы первые акционерные предприятия современного типа — Ост-индские компании. Напротив, пиренейские страны, поначалу более всего получившие от великих географических открытий, стали явно отставать.
«Долгий 16-ый век» был эпохой наибольшего могущества султанской Турции. Османы наводили ужас на христианский мир, и поэтому ошеломляющее впечатление произвело поражение турецкого флота в 1571 году у берегов Греции. Турок разгромили объединённые силы католических стран: Испании и Венеции. Несмотря на это, через два года турки отобрали у венецианцев остров Кипр, а через десять лет завоевали Тунис, создав, казалось бы, плацдарм для дальнейшего наступление на западносредиземноморские страны. Однако на благо этих стран в султанском гареме к этому времени главную роль стала играть венецианская пленница Софийье. Она добилась положения сначала любимой жены султана, а затем султанши-матери, подчинив своему влиянию следующего султана — своего сына. Вместе с ещё одним венецианцем, который перебежал к туркам и стал у них главнокомандующим флотом, а также главным евнухом гарема, султанша повернула экспансию османов на восток в сторону владений иранского шах-ан-шаха, у которого турки отобрали большую часть Закавказья. Сын Софийье при восшествии на престол удавил 19 детей своего отца от других жён — такой обычай был у турок: новый султан имел право удавить всех своих сводных братьев. Этот обычай, а также всевозрастающая роль гарема в конечном счёте сыграли отрицательную роль в судьбе Османской империи. Хотя в течении 17-го века она ещё сохраняла могущество, но уже век 16-ый оказался эпохой, когда началось резкое опережающее развитие христианского Запада по сравнению с мусульманским Востоком, так называемое «европейское чудо», создавшее современную цивилизацию с мировым рынком.
В самой Европе после Вестфальского мира, завершившего Тридцатилетнюю войну установился баланс реформации и контрреформации. Планы Габзбургов по созданию универсальной католической монархии отошли в прошлое. Роль сильнейшей деоржавы стала переходить к Франции, которая, будучи католической, в Тридцатилетней войне выступила против Габзбургов.
А экономическое лидерство захватили две протестантские страны: Голландия и Англия, которые и стали главными соперниками в борьбе за Атлантику. В развитии этих стран можно выделить несколько общих черт. Во-первых обе протестантские, во-вторых обе энергично наращивали морской флот и колониальное могущество, в-третьих обе использовали колониальную торговлю, как мощный стимул для развития промышленности: сначала мануфактурной, а затем (в случае Англии) — фабричной, и наконец в-четвёртых в обеих странах произошли великие буржуазные революции (Нидерландская 1566-1609, Английская 1640-1653).
Ко времени, когда Испания признала независимость Северных Нидерландов, Амстердам основательно подготовился к роли мирового торгового и финансового центра. Подготовка заключалась в создании в Амстердаме банка и биржи, мощном развитии флота, производством специальных судов для дальней торговли, эти суда назывались «флойте». Заключая договоры с Испанией голландцы добились закрытия устья Шельты для торговли. Это было сделано для того, чтобы Антверпен, разорённый испанцами и оставшийся под их господством, не мог возродиться и не мешал Амстердаму.
Тридцатилетняя война была очень выгодной для Голландии. Сами голландцы в ней не участвовали, но финансировали протестантские вооружённые силы. Тридцатилетняя война разорила Германию, окончательно добила Ганзу. Любек полностью утратил своё значение. Жители разорённых войной германских земель, лишённые возможности заниматься сельским хозяйством, стали уходить в Голландию, соглашаясь на самую тяжёлую работу по найму, их прозвали «германскими ходоками». Наличие «германских ходоков» создавало дешёвую рабочую силу для голландских мануфактур.
Голландский флот превосходил размеры флотов всех остальных западноевропейских стран вместе взятых. Но голландцы не ограничились захватом мировой транзитной торговли, они стали развивать промышленность по принципу проточной экономики: дальнепривозное импортное сырьё — промышленная переработка — экспорт готовой продукции. Уильям Петти писал, что голландцы перерабатывают лес и железо Балтики, пеньку России, цинк и олово Англии, сахарный тросник Вест-Индии, красящие вещества Турции. К этому можно добавить табак Северной Америки и алмазы Бразилии. Амстердам стал центром производства сигар и бриллиантов. Голландцы добились выдающихся успехов в развитии молочного животноводства, птицеводства, огородничества и разведения садов. Знаменитый голландский сыр почти весь (98%) шёл на экспорт. На прибалтийском зерне и колониальном сахарном троснике голландцы создавали предприятия по производству шнапса, пива, сахара-рафинада. Эти предприятия создавались в городах, как централизованные мануфактуры. В форме централизованных мануфактур в городах Нидерландов развивались также типографские и металлообрабатывающие предприятия.
Среди голландских колоний главное значение приобрели острова Малайского архипелага, особенно Ява, где голландцы построили город Баталию, в котором встречались с китайскими торговцами шёлком, чаем, фарфором. На Яве голландцы также стали создавать плантации по выращиванию кофе и сахарного тросника. Для этих плантаций они захватывали рабов на другом острове — Сулавеси.
В 17-ом веке Голландия стала образцовой капиталистической страной. Она была «эталонным ареалом» для экономистов- меркантилистов. Голландия дала образец нового стиля буржуазного комфорта. Это проявилось и в развитии садоводства и огородничества, и в появлении такого жанра живописи, как натюрморт. В Голландии появились также такие формы рыночной экономики, как аукционы и игра на повышение (понижение) курсов акций. Голландский аукцион отличается тем, что сначала устанавливается максимум продажной цены, затем она снижается. Так продавались голландские книги и картины голландских художников. Игра на бирже первоначально получила в Голландии своеобразную форму спекуляций лукавицами тюльпанов, тюльпаномания охватила страну, и много сил было потрачено на выведение чёрного тюльпана.
Игра на повышение курсов началась затем по примеру Амстердама и на Лондонской бирже, где появились понятия «быков» и «медведей». Это произошло уже во время славной революции в Англии, которая завершила затянувшийся процесс коренных изменений в экономике, политико-правовом строе и институтах вероисповедания в этой стране.
Вернёмся ко времени Елизаветы Тюдор. К концу её жизни возникла Английская Ост-Индская компания, до этого возникли другие монопольные торговые компании купцов: Московская, Гвинейская, Левантийская. Финансовым советником королевы был Томас Грешэм (1519-1579). Он завещал своё состояние на создание мореходного Грешэм-колледжа. Грешэм был также инициатором создания Лондонской королевской биржи (1566). Наконец имя Грешэма получил описанный им экономический закон: худшие деньги вытесняют из обращения лучшие. Отец Елизаветы Генри Восьмой кроме прочих своих пригрешений занимался ещё и порчей монеты. Он чеканил монеты из меди, покрытые тонким слоем серебра, выдавая их, естественно, за серебряные.
В обращении серебро быстро стиралось, и прежде всего проступал большой нос королевского профиля, поэтому короля прозвали «старый медный нос» и заметили, что порченные монеты остаются в обращении, а полновесное серебро уходит из него. Справедливости ради надо сказать, что Грешэм не первым сформулировал этот закон. Ещё Николай Орезм — наиболее выдающийся учёный схоласт — писал о вытеснении лучших денег худшими в своём «Трактате о монете», который был издан в 1501 году. Около 1530 года упомянутое правило сформулировал в своих экономических сочинениях великий астроном Николай Коперник. Однако экономисты (хотя они давно уже знают, что Орезм и Коперник писали раньше Грешэма) от понятия «законов Грешэма» не отказались.
Царствование Елизаветы Тюдор было отмечено не только началом морского могущества Англии, но и расцветом английского фермерства. Фермерам содействовала бороздившая европейцев в 16-ом веке революция цехов. Причины расстройства испанской экономики конечно были связаны и с имперскими амбициями Габзбургов и с удушающим влиянием инквизиции, и с неспособностью испанского дворянства заниматься какой-либо хозяйственной деятельностью, кроме овцеводства.
Но есть ещё одно объяснение, которое основано на эффекте, открытом в середине 18-го века франко-английским экономистом ирландского происхождения Кастильоном и английским философом Юном. Они описали механизм валютного перелива: если в стране много денежного металла, цены поднимаются, становится выгодным импорт, и золото и серебро уплывает в те страны, из которых импортируется продукция. Именно поэтому и уплывали благородные металлы из Испании, вопреки королевским запретам. С другой стороны увеличение цен означает увеличение издержек производства и трудностей сбыта в деньгообильной стране, что тормозит (а в Испании привело к резкому упадку) промышленность. Английские фермеры в отличие от испанских владельцев мануфактур выиграли от революции цен, поскольку она обесценивала фиксированные платежи лордам-землевладельцам и заработную плату работникам-батракам. Поэтому вторая половина 16-го века стала очень счастливым временем для английского фермерства и в Англии сельское хозяйство стало более разнообразным. Происходило внедрение новых культур и апробация новых систем полеводства.
Противоположные последствия революция цен имела для земледельцев стран Восточной Европы, региона, расположенного к востоку от реки Эльба. В этом регионе сохранялось крепостное право и пользуясь своей политико-административной силой феодалы стремились максимально усилить крепостной гнёт, а именно принуждали крепостных работать всё большее количество дней (до 5-6) на барщину. Расширение производства хлеба было ориентировано на экспорт в Западную Европу. Зерно, выращенное крепостными в феодальных хозяйствах, экспортировалось на биржу в Амстердам, через которую и продавалось.
Амстердам стали называть «зерновым складом» и «магазином» Европы, а систему крепостного хозяйства, ориентированную на экспортную продажу выращенного хлеба, назвали «фольварком». Это слово немецкое, но «система фольварка» наибольшее распространение получила в Польше. Выращенное в крепостнических хозяйствах зерно вывозилось в Амстердам через Данциг.
Процесс второго издания крепостничества охватил также в некоторой степени Данию, в большей степени Германию, Чехию, Венгрию — страны к востоку от Эльбы. Этот процесс был частью формирования системы международного разделения труда, возникшую с образованием мирового рынка и сложившуюся в три яруса: 1) центр (или ядро) системы — страны-производители мануфактурной продукции, предоставляющие также транспортные и финансовые услуги (Англия и Голландия), 2) аграрная полу периферия, предоставляющая товары массового спроса с высоким удельным весом, прежде всего зерно, а также корабельные товары (страны к востоку от Эльбы), 3) колониальная периферия, поставляющая предметы роскоши или сырьё для производства предметов роскоши.
Описание трёх ярусов системы международного разделения труда дал современный американский экономист Иммануил Волерстайн, ученик Фернанда Броделя. Волерстайн ввёл также понятие «капиталистической мирсистемы» и показал, что эта система возникла в 16-ом веке и окончательно упрочилась в 17-ом, а в 18-ом в неё в качестве аграрно-сырьевой полупереферии вошла Российская империя.
